Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему
Шрифт:
Я хотел бы закончить выдержки из протеста немецких военнопленных, приведя еще два свидетельства: Фрица Руммлера и Рихарда Гиллига. Их показания мы находим в нижней части четвертой страницы документа. Фриц Руммлер из Штрелена в Силезии, старший ефрейтор 9-й роты 3-го батальона 518-го полка 295-й дивизии, сообщил:
«В августе я в городе Златополе видел, как два офицера из частей СС и два солдата расстреляли двух пленных красноармейцев, предварительно сняв с них шинели. Эти офицеры и солдаты принадлежали к бронетанковым войскам генерала фон Клейста. В сентябре экипаж немецкого танка на дороге в Красноград раздавил машиной двух красноармейцев, попавших в плен. Это было сделано просто
Ефрейтор 9-го транспортного взвода 34-й дивизии Рихард Гиллиг сообщил:
«Я не раз был свидетелем бесчеловечного и жестокого обращения с русскими военнопленными. На моих глазах немецкие солдаты по приказу своих офицеров снимали сапоги с пленных красноармейцев и гнали их босиком. Много таких фактов я наблюдал в Тарутине. Я был очевидцем такого факта: один пленный красноармеец не пожелал добровольно отдать свои сапоги. Солдаты из охраны его так избили, что он не мог двигаться. Я видел, как отбирали у пленных не только сапоги, но и все обмундирование, вплоть до белья».
Я пропускаю несколько фраз и перехожу к окончанию заявления Гиллига:
«При отступлении нашей колонны я недалеко от города Медынь видел, как немецкие солдаты избивали пленных красноармейцев. Один пленный очень устал и падал с ног. К нему подскочил солдат из охраны и начал бить его сапогами, прикладом. То же самое делали остальные солдаты. У города этот пленный замертво пал».
Далее говорится:
«Это не секрет, что в немецкой армии на фронте, в штабах дивизий имеются особые специалисты, занимающиеся тем, что мучают красноармейцев и советских офицеров, чтобы принудить их таким образом к выдаче военных сведений и приказов».
Фотостат этого заявления я передаю Трибуналу. На нем вы можете увидеть 60 собственноручных подписей немецких военнослужащих с указанием их полков и более мелких подразделений.
Я предъявляю Трибуналу 4 фотографии немецкого происхождения. Каждый из этих снимков сделан немцами с указанием времени и места съемки. На одном из снимков — сцена раздачи пищи, на втором — поиски пищи, на третьем и четвертом — вид Уманьского лагеря для военнопленных.
На первом снимке заметно, что раздаваемой пищи явно недостаточно. Люди почти дерутся за право получить пищу. На втором снимке вы видите, как голодные советские военнопленные бродят около пустого сарая и употребляют в пищу обнаруженный ими в сарае жмых для корма скота. В отношении третьей и четвертой фотографии я могу представить Вам важные показания свидетеля Бингеля. Выдержки из его показании прямо относятся к вопросу об обращении с советскими военнопленными.
Бингель был допрошен мной, и протокол его допроса от 27 декабря 1945 г. я передаю Трибуналу под № СССР-111. Бингель, бывший командир роты германской армии, показал:
«Я уже сделал одно сообщение о внутреннем режиме в лагере военнопленных в Умани. В этом лагере охрану несла одна рота нашего подразделения 783-го батальона, и поэтому я был в курсе всех событий, которые происходили там. Задачей нашего батальона была охрана военнопленных, контролирование шоссейных и железных дорог.
Этот лагерь был рассчитан при нормальных условиях на 6–7 тысяч человек, однако в нем содержалось в то время 74 тысячи человек.
Вопрос: Это были бараки?
Ответ:
Вопрос: Там были размещены военнопленные?
Ответ: Пожалуй, нельзя сказать, что они были размещены, так как под каждым навесом вмещалось самое большее 200–300 человек, остальные же ночевали под открытым небом.
Вопрос: Какой режим был в этом лагере?
Ответ: Режим в лагере был в некотором отношении своеобразным. Условия в лагере создавали впечатление, что комендант лагеря капитан Беккер не в состоянии организовать эту большую массу людей и прокормить ее. Внутри лагеря имелись две кухни, хотя их нельзя было назвать кухнями. На цементе и на камнях были установлены железные бочки, и в них приготовлялась пища для военнопленных. Эти кухни при круглосуточной работе могли изготовить пищи примерно на 2 тысячи человек. Обычное питание военнопленных было совершенно недостаточное. Дневная норма составляла один хлеб на 6 человек, который, однако, нельзя было назвать хлебом. При раздаче горячей пищи возникали часто беспорядки, поскольку военнопленные, а их было в лагере более 70 тысяч, стремились получить пищу. В таком случае охрана пускала в ход дубинки, которые были обычным явлением в лагере. У меня, в общем, сложилось впечатление, что в этих лагерях дубинка являлась основой.
Вопрос: Известно ли Вам что-либо относительно смертности в лагере?
Ответ: Ежедневно в лагере умирало 60–70 человек.
Вопрос: От каких причин?
Ответ: До того как разразились эпидемии, речь шла, в большинстве случаев, об убитых людях.
Вопрос: Убитых при раздаче пищи?
Ответ: Как во время раздачи пищи, так и в рабочее время, и вообще людей убивали в течение всего дня».
Бингель был допрошен нами вторично, и ему были предъявлены фотографии Уманьского лагеря, те же самые, которые вы сейчас держите в своих руках. Перед Бингелем был поставлен следующий вопрос:
«Этот ли лагерь, о котором вы говорили, изображен здесь или же какой-нибудь другой?»
После этого ему были предъявлены фотографии с негатива 13х18 от 14 августа 1941 г. и негатив 13х22 от того же числа.
Бингель ответил:
«Да, тот самый лагерь, о котором я говорил.
Это, собственно, не лагерь, а глиняный котлован, принадлежавший лагерю, где размещались военнопленные, прибывающие с фронта. Затем они распределялись по отдельным участкам.
Вопрос: Что вы можете сказать насчет второй фотографии?
Ответ: Вторая фотография — это тот же самый лагерь, снятый только с другой стороны — с правой. Эти строения, которые тут показаны, являлись почти единственными каменными строениями в этом лагере. Это кирпичное здание, несмотря на то что оно было совершенно пустым и невредимым и имело прекрасные большие помещения, не использовалось для размещения военнопленных».
Трудно сказать, является ли пределом человеческой подлости то, что совершено гитлеровцами в отношении советских военнопленных в так называемом Гросслазарете города Славуты Каменец-Подольской области. Но при всех обстоятельствах истребление гитлеровцами советских военнопленных в Гросслазарете — одна из самых мрачных страниц, составляющих историю фашистских преступлений.