Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5)
Шрифт:
Документ, который мы предъявляем под номерами Ф-942(а), Ф-942(в), РФ-318, 319, состоит из протоколов допросов и заявлений. Я воздержусь от их оглашения, так как все они содержат показания, аналогичные тем, которые я уже огласил и которые были собраны в отношении Франции. На первой и второй страницах вы прочтете заявление господина Огюста Рамаля и заявление господина Поля Девомара, из которых явствует, что они подверглись исключительно ужасному обращению и что, когда они вышли из гестапо, были изуродованы и не могли держаться на ногах.
В отношении Бельгии я предъявляю документы Ф-641 (а) и Ф-641(в), которые будут
Если Трибунал примет без доказательств документы о жестокости пыток, к которым прибегало гестапо, я не займу вашего времени чтением всех представленных доказательств.
В отношении Норвегии источником сведений, которыми мы располагаем, являются выдержки из заявления норвежского правительства по вопросу о наказании главных военных преступников. Документ 86-79. Французский перевод этого документа мы представляем под номером РФ-323. В нем вы найдете сведения о большом числе погибших норвежских граждан.
На второй странице документа Трибунал прочтет заявление норвежскою правительства о том, что большое число норвежских граждан умерло в результате жестокого обращения с ними на допросах. Только в Осло число известных случаев достигает 52, а в различных частях Норвегии их, без сомнения, гораздо больше.
Общее число норвежцев, умерших во время оккупации в результате пыток, жестокого обращения, казней или самоубийств в политических тюрьмах и концлагерях, достигает приблизительно 2100.
В разделе "В", на странице 2 этого же документа, имеется описание способов, к которым прибегало гестапо в Норвегии. Это способы, подобные тем, которые я уже описал.
В отношении Голландии мы представляем документ Ф-224, который получает номер РФ-324 и является выдержкой из заявления голландского правительства по вопросу о суде над главными немецкими военными преступниками. Документ датирован 11 января 1946 г.
Трибунал найдет в этом документе большое количество показаний, собранных департаментом уголовного следствия. Во всех этих заявлениях речь идет о жестоком обращении, аналогичном тому, с которым вы уже ознакомились и которое вменяется в вину управлению гестапо в Голландии.
В Голландии, как и в других странах, заключенных били хлыстами и палками до тех пор, пока у них не сходила кожа со спины, затем их возвращали в камеру. Иногда их обливали ледяной водой, иногда подвергали действию электрического тока. Один свидетель видел собственными глазами в Амерсфурте {Концлагерь в Голландии.}, как заключенного священника забили до смерти резиновой палкой.
Я полагаю, что систематический характер этих пыток, без сомнения, установлен.
Заявление датского правительства является первым из доказательств моего утверждения о том, что систематический характер пыток и истязаний бот преднамеренным со стороны высших германских властей и что члены германского правительства за него ответственны. Во всяком случае эти систематические пытки были, конечно, им известны, так как из всех европейских стран поступали протесты против этих способов допросов, возвращавших нас к мраку средневековья. И ни одного приказа, который бы запрещал эти пытки, не было издано. Ни разу исполнители пыток не были призваны к ответу.
Эти способы ведения следствия
Я укажу вам, кто из подсудимых рассматривается Францией и другими западными странами как главные виновники создания этого преступного порядка деятельности гестапо. Это - Борман и Кальтенбруннер, так как согласно своим функциям они более других должны были знать о преступных действиях исполнителей.
Хотя у нас нет документов, подписанных ими в отношении западных стран, однако сходство фактов, которые мы описали, более того, их идентичность, несмотря на то, что имели они место в разных странах, позволяют нам утверждать, что все приказы были преднамеренными. Все они явились результатом единой воли, и среди подсудимых Борман и Кальтенбруннер как раз и являлись выразителями этой единой воли.
То, что я изложил, относится к предварительной процедуре подготовки нацистами расправы со своими жертвами. Мы знаем, с какой жестокостью она проводилась... После этого иногда следовал суд. По нашему мнению, он был пародией на суд. Судебное преследование основывалось на праве, которое мы отвергаем как совершенно бесчеловечное. Об этом будет говорить мой коллега господин Эдгар Фор во второй части изложения о германских зверствах в западных странах.
Нам достаточно знать, что германские суды, которые действовали в отношении граждан западных оккупированных стран, не смирившихся с разгромом своих стран, признавали только одну кару - смертную казнь. Все это делалось по безжалостным приказам одного из этих людей - Кейтеля. Один из приказов содержится в оглашенном уже документе Л-90, который представлялся под номером США-503. Строчка 5: "За поступки такого рода кара, лишающая свободы, и даже пожизненное заключение считаются признаком слабости. Добиться эффективности можно только смертной казнью или такими мерами, которые обусловливают незнание населения о судьбе виновных. Угон в Германию как раз достигает этой цели".
Нужно ли это комментировать? Следует ли удивляться тому, что этот военачальник отдает приказы юстиции? То, что мы знаем о нем со вчерашнего дня, позволяет нам сомневаться в том, что он представляет собой только военачальника. Мы процитировали вам его собственные слова.
"Если суд не может приговаривать к смертной казни, - продолжает Кейтель, - тогда пусть депортируют!".
Я думаю, господа судьи, вы разделяете мое мнение, что когда такие приказания отдаются суду, то о правосудии не может быть речи. Во исполнение этого приказа те из наших соотечественников, которые не были приговорены к смертной казни и немедленно казнены, были угнаны в Германию...
С вашего разрешения, мы будем продолжать представление доказательств о немецких зверствах в западных странах Европы с 1939 года по 1945 год, выделив из показаний те конкретные факты, которые в равной степени составляют преступления против общего права. Общая идея, вокруг которой мы строили всю свою работу, заключается в том, что нацистский террор был сознательно разработан как орудие управления всеми порабощенными народами.
Люди, арестованные в странах Запада, отправлялись в Германию, где их заключали в лагеря или в тюрьмы.