Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)
Шрифт:
Рецлав. — Как правило, все лица, которые задерживались военными властями и передавались для следствия в «ГФП», подвергались сначала избиению. Если арестованный давал нужные нам показания, то избиения прекращались, а в отношении тех, которые показаний не давали, избиения продолжались и дальше, так что нередко бывали случаи смертельного исхода...
Прокурор. — Значит, если человек не признавался, его убивали, а если признавался — его расстреливали. Правильно это?
Рецлав. — Да, так было в большинстве случаев.
Прокурор. — Были ли случаи, когда фабриковались дела, фальсифицировались показания?
Рецлав. —
Прокурор. — Кроме расстрелов и виселиц, ещё к каким способам уничтожения советских людей прибегала тайная полевая полиция?
Рецлав. — Кроме этого, насколько я знаю, применялась «газовая машина».
Прокурор. — Что из себя представляет «газовая машина»?
Рецлав. — Когда я в марте 1942 года зашёл во двор Харьковской тюрьмы, я увидел там большую закрытую автомашину, окрашенную в тёмно-серый цвет.
Прокурор. — Один раз видели эту машину или несколько раз?
Рецлав. — После этого я часто видел указанную машину.
Прокурор. — Расскажите всё, что вам известно о применении «газовой машины».
Рецлав. — В марте 1942 года я увидел во дворе Харьковской тюрьмы стоявшую автомашину. Я спросил знакомого мне солдата харьковской команды СД Каминского, для чего применяется эта машина, так как мне было известно, что до сих пор на расстрел возили в машине открытого типа. На это Каминский ответил, что эта машина является новым методом истребления русских, сокращающим много времени. Далее Каминский объяснил, что отработанные газы, поступающие из мотора в кузов автомашины, через некоторое время отравляют находящихся в машине людей. Я сам в середине и в последних числах мая получил от комиссара полиции Кархан указание передать 20 человек, арестованных по подозрению в антинемецкой деятельности, в распоряжение службы безопасности СД. Вместе со мной были фельдфебель Фольман и унтер-офицеры Тецман и Герлиц. По приходе в канцелярию тюрьмы я увидел там штурмфюрера СД Фрезе. Я доложил ему о цели своего прихода, на что Фрезе сказал, что как раз сегодня тюрьма подлежит очистке, и предложил мне принять в этом участие. Вскоре в тюремную канцелярию явился штурмбаннфюрер доктор Ханебиттер, предложивший всем сотрудникам выйти во двор. Когда мы вышли во двор, то к двери тюрьмы подъехала «газовая машина». Доктор Ханебиттер приказал нам забрать из камер арестованных. У меня был на руках список с именами 20 заключённых. Я их вызвал из различных камер, после чего им было приказано построиться в коридоре. Затем некоторым из них было объявлено, что они переводятся в другую тюрьму, а другим было сказано, что их переводят в лагерь. После этого арестованные были выведены во двор тюрьмы, где перед выходом уже стоял «газовый автомобиль». Там сотрудники СД производили погрузку арестованных в машину, и мы присоединили к ним приведённую нами партию. Правда, назначение «газового автомобиля» держалось в строгой тайне, но, тем не менее, некоторым, очевидно, было известно о нём. Некоторые арестованные сопротивлялись при посадке в «газовый автомобиль», и при этом их ударами дубинок, прикладов и рукоятками пистолетов загоняли туда. Среди этих арестованных находились старики, женщины и даже дети. Как раз в этот день разыгралась дикая сцена. Женщины плакали, некоторые бросались на колени, умоляя сохранить им жизнь. Припоминаю случай, когда у одной женщины был вырван из рук ребёнок и она забилась в рыданиях, бросилась на стоящего офицера СД и расцарапала ему лицо. Этот офицер СД немедленно вынул пистолет и пристрелил женщину. Труп её был брошен солдатами СД в автомобиль.
Прокурор. — Сколько всего было уничтожено советских людей при помощи «газового автомобиля»?
Рецлав. — Со слов сотрудника СД Каминского мне известно,
Прокурор. — Сколько советских людей уничтожено при помощи «газового автомобиля» и при вашем непосредственном участии?
Рецлав. — Я лично два раза принимал участие в погрузке людей в «газовый автомобиль», в марте и июле 1942 года. Каждый раз я погружал до 20 человек.
Прокурор. — Как хоронились умерщвлённые в «газовом автомобиле» люди?
Рецлав. — Трупы умерщвлённых хоронились во рву, южнее Харькова, или сжигались.
Прокурор. — Почему сжигались?
Рецлав. — В конце марта 1942 года я получил приказ сопровождать «газовый автомобиль» и поехал в район бараков Харьковского тракторного завода. Когда мы туда прибыли, Ханебиттер приказал все автомашины, за исключением «газового автомобиля» и автомашины с сотрудниками СД, отвести в сторону. «Газовый автомобиль» остановился возле окрашенного в серый цвет барака. Сотрудники СД выпрыгнули из автомашины, на которой они приехали, и стали выгружать трупы умерщвлённых людей из «газового автомобиля» в этот барак. Когда я сам зашёл в барак, то увидел, что боковые помещения справа и слева от коридора барака были уже завалены трупами, очевидно, привезёнными ранее.
Прокурор. — Сколько трупов, примерно, было в бараке вместе с привезёнными?
Рецлав. — Количество их составляло, примерно, 300—350 трупов.
Прокурор. — Продолжайте показания.
Рецлав. — Когда привезённые нами трупы умерщвлённых людей были сложены в коридоре барака, то солдаты СД вошли в барак и облили бензином трупы. Также были облиты бензином наружные стены барака, затем солдаты СД бросили зажжённый факел внутрь барачного помещения и подожгли его. Я видел ещё 6 подобных бараков, сожжённых таким же способом.
Далее подсудимый Рецлав показывает, что он видел эти сожжённые бараки и знает, что и в них были также сожжены трупы людей, умерщвленных в «газовом автомобиле».
Прокурор. — С какой целью умерщвлённые в «газовой машине» сжигались в бараках?
Рецлав. — Это было вызвано тем, что назначение «газовой машины» должно было держаться в строгой тайне, поэтому и следы её работы — трупы — должны были быть сожжены.
Прокурор. — У меня вопросов к подсудимому больше не имеется.
Председатель. — Подсудимый Рецлав, в каких оккупированных советских городах вы работали?
Рецлав. — Я был в июне 1942 года в городе Житомире, работал в 560-й группе тайной полевой полиции. 560-я группа тайной полевой полиции была придана к штабу шестой германской армии, и вместе с этой группой я был в городах Иваньков, Переяслав, Дубны, Полтава.
Председатель. — Были ли вы в Житомире?
Рецлав. — В Житомире я был со второй половины июня до сентября месяца.
Председатель. — Во всех этих городах вы тоже занимались уничтожением советских людей?
Рецлав. — Да, во всех этих городах группа «ГФП» — тайной полевой полиции — проводила аналогичную деятельность.
Председатель. — Сколько было уничтожено советских людей в тех городах, в которых вам приходилось бывать?
Рецлав. — Только тайной полевой полицией в городе Житомире было уничтожено, примерно, 5—8 тысяч человек. Точную цифру я затрудняюсь назвать.