Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Горшенин Константин Петрович

6 июня 1941 г. в имперской канцелярии состоялось последнее решающее совещание.

Все главнокомандующие войск, флота и авиации докладывают Гитлеру, Кейтелю и Иодлю о предстоящих им задачах при осуществлении немецкого вторжения в Советскую Россию.

Со дня 22 июня 1941 г. нами был взят курс на уничтожение и опустошение Советской страны.

В Сталинграде на Волге этот курс достиг своего апогея концентрацией всех явлений, сопутствовавших нацистской захватнической войне.

Ввиду веского факта, что 6-я армия пришла в Сталинград в результате нацистского нападения на Советский Союз, все жертвы и горести, которые понес советский народ в своей справедливой борьбе, получают возвышенное значение в свете вины и ответственности.

1. Военные преступники Кейтель

и Иодль виновны в том, что из-за отказа в моих неоднократных настоятельных требованиях прорыва из замкнутого кольца —телеграммы от 22, 23, 25 ноября 1942 года и далее, почти ежедневно в период от 8 декабря до конца декабря, — Сталинград превратился в зону истребления для находящегося там русского гражданского населения.

2. Они несут, кроме того, ответственность за принципиальный запрет капитуляции находящихся в безнадежном положении войск и особенно за отказ в моем настоятельном ходатайстве от 20.1.43 г. о разрешении капитулировать.

Последствием отказа были гибель и тяжелые страдания русских военнопленных и местного населения.

3. Военные преступники Кейтель, Иодль и Геринг виновны в том, что не выполнили своих торжественных обещаний доставить воздушным путем снабжение окруженной в Сталинграде 6-й армии.

Обвиняемый Геринг несет еще особую вину за то, что он не только не выполнил обещания доставить воздушным путем недостающие продукты питания, медикаменты и перевязочный материал, но даже за его легкомысленное обещание принять на себя снабжение по воздуху, что побудило Гитлера и Кейтеля предоставить 6-ю армию своей судьбе.

Последствиями были: голод и смерть от изнеможения многих русских военнопленных и русского гражданского населения.

4. Обвиняемые Кейтель, Иодль и Геринг несут значительную вину в том, что из сталинградской катастрофы не сделали необходимых выводов политического и военного значения.

Поэтому так же, как и за дальнейшее ведение войны, они в особенной степени виновны за все потери, главным образом за потери советского народа.

Я сам несу тяжелую ответственность за то, что я тогда, под Сталинградом, вполне добросовестно выполнял приказы военных руководителей, действовавших сознательно преступно.

Я несу также ответственность за то, что не контролировал выполнение моего приказа от 14.1.1943 г. о передаче всех военнопленных русской стороне, что повлекло смертные случаи среди них, и за то, что не заботился больше о них.

Как оставшийся в живых под Сталинградом, я считаю себя обязанным дать удовлетворение русскому народу.

Паулюс, генерал-фельдмаршал.

Лагерь военнопленных 9.1.1946 г.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ БЫВШЕГО ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ФРИДРИХА ПАУЛЮСА В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА 11 ФЕВРАЛЯ 1946 г. [133]

133

С полной версией документа можно ознакомиться в Приложениях (документ П.19).
–  Изд. эл. версии.

...З сентября 1940 г. я начал работать в верховном командовании сухопутных войск в качестве оберквартирмейстера в генеральном штабе. В качестве такового я должен был замещать начальника генерального штаба, а в остальном должен был выполнять отдельные оперативные задания, которые им мне поручались. Во время моего назначения я нашел в той области, в которой я должен был работать, также еще не готовый оперативный план, который касался нападения на Советский Союз. Этот оперативный план был выработан тогда генерал-майором Марксом, начальником штаба 18 армии, который для этой цели временно находился в распоряжении высшего командования сухопутных сил. Начальник генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер поручил мне дальнейшую разработку этого плана, начатую на основании

директивы ОКВ, и, в частности, я должен был это производить на следующей основе. Нужно было произвести анализ возможностей наступления против Советской России. Эту проверку нужно было произвести в отношении анализа рельефа местности, в отношении использования сил, возможностей и потребностей в силах и т.д., при этом указывалось, что я должен исходить из 130 до 140 дивизий, которые будут находиться в распоряжении для выполнения данной операции.

Далее, с самого начала нужно было уже учитывать использование румынской территории в качестве плацдарма для южной группировки германских войск. На северном фланге предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки предварительных оперативных планов этот момент не учитывался.

В качестве основы для предпринимаемых мероприятий учитывались цели операции: во-первых, намерение ОКВ уничтожить находящиеся в Западной России русские войска и пресечь возможность отступления войсковых частей в глубь России; во-вторых, достичь линии, которая сделала бы невозможными эффективные налеты русских военно-воздушных сил на территории Германской империи. Конечной целью являлось достижение линии Волга — Архангельск.

Разработка, которую я сейчас обрисовал, была закончена в начале ноября и завершалась двумя военными играми, которыми я руководил по поручению генерального штаба сухопутных войск. В этом принимали участие старшие офицеры генерального штаба. В качестве основы для этих военных игр предусматривалось использование сил таким образом: в южном районе армейская группировка из области юга Польши и Румынии, которая должна была достигнуть Днепра и Киева. С северного направления — армейская группировка в районе Припяти, самая сильная, должна была наступать из района Варшавы и севернее, в направлении главного удара на Минск и Смоленск, с окончательным намерением впоследствии ударить по Москве, затем еще группа из восточно-прусского пространства, которая шла через Балтику на Ленинград.

Результаты, полученные от этих игр, сводились к тому, чтобы достигнуть линии Днепр — Минск — Ленинград. Дальнейшие операции должны были развиваться в связи с положением, которое установится в результате этих действий. По окончании этих игр состоялось совещание у начальника генерального штаба сухопутных войск, которое использовало теоретические результаты этих военных игр с привлечением руководителей отдельных штабов армейских группировок, которые были ответственны за операции на Востоке. В конце этого совещания состоялся доклад начальника отдела армий Востока, который сделал сообщение об экономике и географической характеристике Советского Союза, а также в отношении характеристики войск Советского Союза. Примечательным является то, что тогда ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России. Эти военные игры и совещания, о которых я сейчас говорил, представляли собой, так сказать, теоретическую часть и планирование будущей агрессивной войны, являлись, так сказать, завершением этого планирования.

Непосредственно после этого, 18 декабря 1940 г., верховное командование вооруженных сил издало указание №21 (эта директива являлась основной для всех военных и экономических приготовлений к войне). На основании этой директивы необходимо было осуществлять все действия, связанные с войной. В отношении верховного командования сухопутных сил это выражалось в том, что необходимо было позаботиться о разработке стратегического развертывания сил. Эти первые директивы, касающиеся развертывания сил, 3 февраля 1941 г., после доклада в Оберзальцберге, были одобрены Гитлером. Они затем были спущены войскам. Впоследствии были составлены различные дополнения к ним. Начало войны было приурочено к тому времени, которое являлось бы наиболее целесообразным для продвижения больших войсковых частей на территории России. Возможности подобного продвижения ожидались в середине мая месяца. И соответственно этому были предприняты все приготовления. Этот план, однако, был изменен, так как Гитлер в конце марта решился на основании положения в Югославии напасть на Югославию.