NZ /набор землянина/

Демченко Оксана Б.

— Нет.

— Вот и парашют! — совершенно счастливо улыбнулся Игль, охотно принимая свой и без подсказки начиная его прилаживать.

— Слушай, ты, типа человек, — процедил Уильям, привычно проверяя снаряжение, своё и напарника по прыжку. — Какого черта тебе надо на самом деле? Хватит корчить рожу хорошего мальчика!

— У меня есть один вопрос и одно дело к капралу Вэйну, — Игль едва удержал на лице серьёзность. Он продолжал ощупывать ремни и пряжки. — Но позже.

— Так.

Уильям остро пожалел, что не смог пристрелить ловкого сукина сына. Игль с самым невинным видом поморгал и шепотом сказал: мол, еще не все потеряно, вдруг да парашют не раскроется? Как же, пустые надежды, все

тщательно проверено. В работе нельзя допускать небрежности. Но было бы — поделом. Невесть кто явился, чтобы пародировать полковника. А сам полковник, теперь это несомненно, от начала до конца продумал свою встречу с бывшим сослуживцем и использовал даже исполнение мечты Поля во благо этого вот ублюдка. Не землянина! То есть — не человека в понимании капрала Вэйна. Уж точно не американца. Нелегала планетарного масштаба! От истории за милю несёт дерьмом. И запах теперь понятен: спецслужбы. Свои и чужие.

Самолетик немного попрыгал по неровному полю и резво полез вверх, отчаянно задирая нос и хрипло завывая. Небо делалось все синее и глубже. Оно снова принимало в свои объятия капрала, готового, если быть честным с самим собой, прыгать дни напролёт.

Но от этого прыжка не осталось привычного чувства радости. Игль одним своим присутствием отравлял день. Слишком много мыслей, напряжения и подспудного подавленного ожидания невесть чего.

Псих после прыжка, конечно, напросился в гости и нагло полез первым в кемпер. Охнул, спрыгнул со ступеньки и убежал, чтобы тут же вернуться с двумя порциями чего-то ресторанного, заказанного заранее и упакованного на совесть.

— Какого черта ты не требуешь соблюдать секретность и палишься по полной? — задумался Уильям, когда ресторанная жратва на сковороде стала горячей и значит, годной к поеданию.

— А кто поверит тебе? — безмятежно улыбнулся Игль. — Хотя есть и второе важное соображение, более тонкое. Ты эмпат и, значит, сам чуешь на уровне вне рассудка, что стоит рассказывать, а что — нет. Итак — вот мое дело.

Игль провел рукой над столом, оставляя чуть светящийся след, который сразу раскрылся в объемную карту, загустел до непрозрачности. Присмотревшись, Уильям опознал горный заповедник западного побережья, где когда-то, в детстве он пару раз бывал. Игль нагнулся и обвёл пальцем участок карты с глубоким каньоном в центре.

— У вас это называют аномальной зоной. Я проверил с десяток таких, пока решал на земле дела по своим основным полномочиям. В нашем понимании эти зоны могут быть… вернее — и являются, так точнее, зонами перехода в иной тип пространства. Там, по моему убеждению, расположены зоны кэфов, и сами кэфы. Древняя раса, отцы-основатели. Любой разумный обитатель универсума мечтает увидеть кэфов. Правда, им до нас, взрослых рас, нет дела. Но в сопровождении эмпата-землянина у меня появится шанс быть замеченным.

— Зачем?

Игль одним движением смахнул, уничтожил карту. Сел, подвинул ближе тарелку и попробовал наваленное горкой содержимое, после разогрева утратившее ресторанный шик.

— Билли! — прочувственно сказал незваный гость, дожевав и проглотив кусок. — Представь, что ты узрел врата рая. Добрый боженька выглянул в калитку и улыбнулся тебе. Этого что, мало? Это и смысл, и цель.

— Дерьмо собачье. Ты не пастор, ты псих военнообязанный. Взорвать рай — окей, понимаю. Обезвредить мину — окей, еще интереснее. Заломать локти старому Питеру-привратнику — и на допрос его, таможенную рожу — тоже дело. Но помахать ручкой и сахарно улыбнуться?..

Игль быстро запихнул в рот еще один кусок и стал ожесточенно его пережевывать, корча рожи и давясь смехом. Вероятно, столь деятельного отношения к раю от нового знакомого гость не ожидал. Доев и отдышавшись, он довольно долго молчал. Уильям тоже молчал

и злился. От разговора оставался отчётливый осадок… фальши? Подставы? Словно все сказанное само по себе не имеет цены и смысла, важны лишь ответы и реакции. Их гость ловит и процеживает через свою телепатию, как через сито. Что же получается? Билли Вэйна допрашивают, тестируют и оценивают? Но — зачем?

— Я всегда оцениваю, профессиональная привычка. Не кипи, я не могу иначе. Ладно, вот порция правды… как компенсация за мою телепатию.

По поручению корпуса, в котором я имею статус, примерно равный полковнику вашей службы разведки, я намерен официально спросить древних кэфов, почему мы, моя раса, не числимся наследниками при прогнозном коэффициенте подобия один — запятая — три, — нехотя буркнул Игль. Вздохнул, и добавил: — Этого я точно не собирался рассказывать. Но ты упрямец. А мне нужен эмпат для обнаружения точки перехода. Правда, нужен.

— Окей, давай найдем этого вашего бога, я не против со стороны глянуть на семейные разборки. А что за вопрос ко мне? Ну, кроме дела? Давай, сразу выкладывай. Вслепую не хочу играть.

Игль выпрямился и сел ровно, поправил воротник. Прикрыл глаза. Положил руки на колени и заговорил иным тоном, совершенно официальным.

— По итогам теста, то есть нашей беседы, я готов задать вопрос прямо теперь и имею к тому полномочия. Мы, раса людей, паритетно с расой инсектов, обычно именуемых в разговоре дрюккели, обладаем правом выбирать и рекомендовать сотрудников для нейтральной габ-системы. Эта система пронизывает собой весь известный нам универсум, объединяя функции транспорта, обмена информацией, политического демпфера и так далее. И я делаю вам, Уильям Вэйн, официальное предложение о работе в указанной системе. — Игль открыл левый глаз и покосился на слушателя. — В ближайшей перспективе мы получим локальный кризис, поскольку дрюккели пинком под зад выставляют с должности нашего кандидата. Надо признать, у них сильная аргументация. Если мы не успеем подобрать замену, право подбирать кандидатов снова перейдёт к хитрожвалым нашим соседям по вселенной. Если успеем — еще циклов пять мы будем расставлять людей… и не людей по важным нам постам.

Повисла тишина. Уильям переваривал сообщение, все более старательно сдерживая себя. Как можно верить совершенно случайному нелюдю? Соглашаться до того, как огласили условия, не торговаться… Черт подери, он всю жизнь наемник. Только он думал, что сейчас уже негоден для интересного найма. К тому же, он досыта навоевался. А это… это не хуже чем, плюнув на все, плыть с бородатыми дикарями через океан на утлой гребной посудине.

— Не хуже, — сладким голосом согласился Игль. — Контракт типа три — это полное довольствие за счёт габа, и годовой доход чистыми, в эквиваленте равный одному килограмму золота. Немного, но вопрос принципиальный. Мы не выбираем тех, кто работает за деньги. Тут как раз речь о прыжке с парашютом или плаванье невесть куда. Игра на интерес, понимаешь… Срок длинный, минимум четырнадцать лет.

— Деньги вперед, переведу на маму. Я, в общем-то, сильно ей должен. Еще надо взять из залога «Харлей» и закрыть мелкие вопросы. А в добавок…

Он резко смолк, наконец осознав, что невесть почему уже говорит так, как будто согласен и обсуждает только мелочи. Подозрение в отношении незнакомого телепата стало тяжелым, как удар с левой, железной ноги. Игль даже чуть отодвинулся, поймав аналогию.

— Половину можно вперед. Но я ведь не сказал главное. Ноги, — улыбка Игля сделала бы честь самому гнусному из проповедников-сектантов. — Конечно, мы гарантируем полное восстановление здоровья. Но это сделает невозможным возврат домой с прежним именем, и вообще нежелательным — возврат. У вас, на земле, конечности пока не отращивают.