О больших, которые терпеть не могут маленьких
Шрифт:
Нахмурив брови и заложив одну ручку назад, как Наполеон, он произнес перед классом короткую, но внушительную речь:
— Вот что! Этот класс должен быть пионерским. А в этом классе, оказывается, есть шесть неорганизованных ребят. Поэтому приказываю этим шести неорганизованным ребятам немедленно вступить в пионерскую организацию. Что? Мо-о-лчать!
Вожатый Шмидт вылетел из класса и предложил закончить начатое им дело бывшему вожатому форпоста Расину,
Iениальные люди только начинают, доканчивают остальные...
Расин дело закончил, и на следующий день на доске объявлений появилась грозная бумажка за подписями заведующего учебной частью и председателя базы.
В объявлении сообщалось о переводе неорганизованных ребят из шестого-первого класса в шестой-второй и о переводе пионеров из шестого-второго класса в шестой-первый. В заключение приказывалось, чтобы шестой-первый класс объявил себя пионерским.
Когда к заведующему школой явились родители переведенных неорганизованных ребят и потребовали, чтобы он объяснил причины перевода, заведующий, не смущаясь, начал успокаивать:
— Не волнуйтесь. Все в порядке. Не думайте, что это какое-нибудь понижение для ваших ребят. Сохрани бог! Это просто так. Директива, видите ли, такая есть, чтобы с неорганизованными не церемониться! А так все в порядке. Пока...
Вожатый Шмидт радостно потирал руки, довольный своими успехами.
Совет базы молчал, довольный успехами своего вожатого.
Так совершилась в 28-й ФЗС безобразнейшая история.
Подождите, товарищи!
Если вы сами недоуменно пожимаете плечами и не знаете, почему ваши действия политически ошибочны, мы вам объясним.
Вы говорите, что рост пионерской организации — это важнейшее дело, что это — наша установка.
Правильно. Против этого мы не возражаем и возражать не будем.
Но мы протестуем и энергично будем протестовать против ваших методов «пионеризации».
Вы упустили и не поняли очень простой вещи.
Для того чтобы новые сотни и тысячи пролетарских ребят влились в пионерскую организацию, необходима большая повседневная работа с неорганизованными ребятами.
Надо не отделять неорганизованных от пионеров, а работать с ними, втягивать их в отряд.
Почему наблюдается сейчас мощный прилив в колхозы?
Да потому, что единоличникам на деле доказываете!, что единственный верный путь — это коллективизация. И единоличники, каждый день и каждый час убеждаясь в этом на деле, вступают в колхозы.
Только
А проводить пионеризацию административным нажимом и фельдфебельскими угрозами — это грубешая политическая ошибка, которая кроме вреда ничего принести не может.
Совершенную ошибку надо немедленно исправить. Сейчас же! Пионеризацию надо перевести на другие рельсы, — на рельсы настоящей работы с неорганизованными ребятами.
Только эти рельсы ведут к конечному этапу — к сплошной пионеризации школы.
НА ПОВЕСТКУ ДНЯ
Недавно в одном из домов коммунистического воспитания состоялся слет вожатых. Обсуждался вопрос о перестройке пионерской работы.
В перерыве вожатые высыпали из зала и группами прогуливались по боковым комнатам. Многие йз них редко здесь бывали и поэтому с интересом рассматривали плакаты, лозунги и объявления, которые висели на стенах.
Одна группа вожатых остановилась перед большим листом, на котором было написано большими печатными буквами:
ПИОНЕРСКАЯ ВИКТОРИНА
— Давайте, ребята, посоревнуемся, кто больше очков наберет, — предложила одна вожатая.
— Давайте, — согласились остальные, — начнем по порядку.
— Первый вопрос: «Какая пионерская делегация первой прибыла на международный пионерский слет?»
— Я знаю, я знаю! — быстро выпалил высокий парень с гладко прилизанными волосами. — Первой прибыла делегация монгольских пионеров.
— Так. Теперь второй вопрос: «Сколько ФЗС в Ленинграде?»
— Школ сколько? Прямо скажу, не знаю, — честно сознался коренастый парень в порыжевшей юнгштур-мовке.
— А я знаю, — самодовольно улыбаясь, сказал высокий с прилизанными волосами. — В Ленинграде — 229 школ.
Ну, так. Третий вопрос: «Что такое делячество в работе?»
Все вопросительно посмотрели на высокого. Высокий суетливо затеребил правый рукав левой рукой и начал путанно объяснять:
— Делячество, э... делячество — это такое... это такая... так сказать, некоторым образом...
— Делячество — я знаю, что такое, — сказал коренастый и прищуренными главами посмотрел на высокого.
Высокий смутился, покраснел и проговорил подозрительной скороговорской:
— Э... меня, кажется, зовут... Извиняюсь...
И быстро отошел от ребят.
— Да, — проговорил коренастый, — я знаю, что такое — делячество! И потом я знаю, почему так внезапно удрал наш ученый товарищ. И кроме этого я еще знаю, кто он, этот ученый товарищ.
Коренастый хотел продолжать говорить, но прозвонил звонок, сообщивший об окончании перерыва.