О, Боже! Какие мужчины! Трилогия

Яблочкова Наталья

Но я всё ещё сомневалась, и смотрела на урмыта недоверчивыми глазами. Да и мысль о том, как Морок, то, что мы с Вием во Дворец Удовольствий ходили, воспримет, не давала покоя.

«Услад» — позвала про себя. — «Всё так, как он говорит? Он и вправду там не сможет мне солгать?»

«Да» — коротко и ёмко ответил Дом.

«А подробней. Подвоха никакого нет?» — осторожничала, не в силах решиться, и в то же время, не в силах отказать своему любопытству в возможности узнать правду.

«Урмыт сказал всё, как есть» — ровно ответил Услад.

— Только без близости, — сдалась я, решившись, наконец.

— Если ты не захочешь, ничего не будет, — давать обещаний, что не станет покушаться на мою честь,

не стал.

Настораживало и как-то напрягало. Боюсь подпасть под его влияние и оказаться, как и тэйалия Дома Ррван, в зависящем от него положении. Вон как она бесилась, узнав, что он жив и выбрал другой Дом! Вдруг он как-то Услада смог подкупить и тот теперь играет на его стороне? Не зря же воздействие не замечает… Рискованно как-то…

— Если боишься, не пойдём, — великодушно дал возможность передумать.

Гордо вскинула подбородок, сердито сверкнула на него глазами, сделала шаг вперёд и сказала:

— Идём! Прямо сейчас! — правда, голос дрогнул, выдавая мои сомнения в правильности принятого решения.

— Идём, — не стал терять времени даром Вий и протянул мне руку.

— Переодеться надо, — струсила, чего скрывать, и попыталась оттянуть неизбежное.

Урмыт прикрыл глаза, соглашаясь с этой отговоркой. Такое впечатление, что он всё про мои страхи понял, и даёт возможность отступиться от своего решения, при необходимости. Мысленно обозвала себя трусишкой и попросила у Услада одеяние тэйалии. Глядя на то, как в моих руках появляется ворох золотых и красных одёжек, Вий решил не выделяться на моём фоне и тоже облачился в одежды урмыта и справился с одеванием много быстрей меня.

Натягивала одёжки, одну за другой, прямо на платье, Вий и не думал уходить или отворачиваться, внимательно наблюдая за тем, как я одеваюсь. А стоило мне только натянуть перчатки и маску, тут же надел свою и протянул мне руку.

— Ты можешь передумать, — в очередной раз великодушно дал мне возможность изменить решение.

И это мне показалось тоже подозрительным. Зачем он так настойчиво предлагает мне отступиться? Боится той правды, что я могу о нём узнать? Или это просто такая хитрая игра, по запутыванию следов? Кажется, я и сама уже запуталась и ничего не понимаю. Ни куда идти, ни что делать, ни как поступить… Наверное, и вправду стоит просто дойти до Дворца Удовольствий, и узнать-таки истину. Только страшно, отчего-то… и зябко.

У знакомого здания, построенного в виде ленты Мёбиуса, мы появились как-то очень быстро, для так и не решившейся, на самом-то деле, меня. Нет бы каким-нибудь поездом, машиной там, с недельку добираться, чтобы было время подумать. Как-то мгновенно оказались так где нужно, на самом деле.

Очень вовремя вспомнила о том, что мне нельзя при посторонних разговаривать, когда Вий завёл меня вовнутрь. Только открыла рот, чтобы озвучить свои пожелания про отсутствие близости, как его тут же и закрыла — заговорил со смотрителем Вий. Он вслух, в отличие от Морока, объяснил то, что нам требуется, и я не нашла в его словах ни единого подводного камня, как ни выискивала. Отдельное помещение, без посторонних, никакого постановочного секса. Только возможность воспользоваться помещением, настройками и магией Дворца. Смотритель понимающе кивнул и пригласил нас следовать за ним. Провёл в пустое помещение, и оставил наедине.

В этот момент поняла — попала как кур в ощип. При этом сама, собственными руками загнала себя в ловушку. И отступать как-то не хочется… И в то же время, страшно так, будто с голыми руками на льва вышла. И неловко тоже…

— Если ты не против, я бы хотел снять маски, — нейтрально обратился ко мне урмыт.

Мне было страшно лишаться защиты… Но в то же время, не отказалась бы увидеть выражение глаз Вия. Поколебавшись, сняла свою маску, и сглотнула, ожидая

продолжения.

— Присаживайся, — указал мне рукой, затянутой в перчатку, Вий на невидимую мебель.

Мужчина остался стоять, глядя на меня непроницаемым взглядом. То, что он нервничает, выдавало только покусывание им нижней губы. Потом урмыт присел напротив меня и заглянул мне в глаза.

— Я хочу, чтобы ты не только слышала меня, когда я буду говорить, но и чувствовала то, что я чувствую. Ты не против? — мне кажется, или кто-то просто тянет время.

— Нет, не против, — ответила срывающимся голосом и сглотнула, с трудом выдерживая взгляд мужчины, ставший невыносимо глубоким и серьёзным.

— Ещё я хотел бы попросить о том, чтобы ты открылась для меня… Чтобы я мог понимать… Чтобы ты сама могла понимать, чего хочешь на самом деле… Если не захочешь открываться, я пойму, — завершил он неожиданно.

— А это возможно? Я бы пока хотела повременить… — на миг опустила взгляд

— Хорошо… Если решишь, просто пожелай этого, — не стал настаивать Вий и поднялся с корточек.

Сел напротив меня на невидимое ложе, которое, как и в моём Доме, здесь имелось, и замолчал. Первой не смела нарушать молчание, ожидая того, что последует дальше и одновременно безумно боясь этого «дальше». Мужчина нервным движением снял перчатки, одну за другой, покрутил их в руках и, решившись, начал говорить.

Глава 11

— Ты мне сразу понравилась, — на этих его словах, что-то поменялось в атмосфере помещения.

Меня накрыло странным смешением эмоций: страх, надежда, волнение, нежность, отчаяние… Чего там только не было, и я с трудом вдохнула воздух, так неожиданно было то, к чему получила доступ.

— Увидел тебя… и с трудом смог продолжить разговор, — его глазами видела обнажённую себя и испытывала вместе с ним эмоции, вызванные нашим знакомством.

Покраснела мгновенно, стоило понять, как сильно он хотел меня в тот момент… Безумно просто, и потом, когда со мной разговаривал, и ультиматум ставил… радуясь при этом, что именно ко мне в Дом просится. В ответ на то, что Вий испытывал когда-то, низ живота сильно заныл, а соски напряглись. Судорожно вздохнула, глядя на мужчину расширившимися глазами и не в силах произнести ничего в ответ.

— Чем больше я узнавал тебя, тем больше восхищался. Тобой, твоей силой духа, твоим нестандартным мышлением. Ты бросала нам всем вызов и этому миру тоже, ничего не боясь. За это я уважал тебя и чем дальше, тем больше, — то, что он говорил, было абсолютной правдой, и я слушала, и чувствовала то, что чувствовал он, затаив дыхание и, понимая, что начинаю невольно улыбаться. — Когда тебе было плохо, пришла нежность, — и меня накрыло волной этой нежности и сумасшедшего обожания, в которых я потерялась, не в силах думать о своих прежних страхах и сомнениях. — Мне так хотелось защитить тебя… И сделать так, чтобы ты перестала чувствовать себя одинокой. Но ты не верила мне и не подпускала близко… Временами, на меня накатывало отчаяние. Я не понимал, как могу достучаться до тебя. Как могу доказать, что не замышляю против тебя ничего плохого… Что просто хочу быть рядом. Стать близким человеком, которому ты, не задумываясь, готова будешь довериться в сложный момент, — и я чувствовала его тоску, горечь, печаль. Ему и вправду было очень плохо из-за того, что не верила ему. — Ты мучилась сомнениями и в какой-то момент высказала их… Это стало переломным моментом, Ева. Я ведь как никто другой знаю — я на тебя никак не воздействовал! И если тебя тянет ко мне, как ты сказала… То это ты всё сама, без моего в этом участия, — он смотрел пристально, не отпуская своими глазами моего взгляда, а я не в силах была отвести взор.