О брачной и внебрачной жизни

Ивик Олег

Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, то их должно связать и бросить в воду…

Но при этом женщина, с точки зрения вавилонян, была существом настолько бесправным и подчиненным мужу, что даже покарать ее закон не мог без согласия супруга. Изменница попадала под амнистию, «если хозяин жены пощадит свою жену». В этом случае автоматически освобождался от ответственности и осквернитель чужого супружеского ложа.

Впрочем, честь женщины закон тоже защищал. Если муж бездоказательно обвинял свою жену в измене, ей достаточно было «произнести клятву богом», после чего всякие подозрения с нее снимались. Хуже оказывалась судьба тех, кого обвиняли посторонние люди: им

надлежало пройти испытание водой. Женщину бросали в реку – если она выплывала, значит, была невиновна, если тонула – туда и дорога преступной жене. Такую разницу в судопроизводстве в зависимости от того, кто выдвинул обвинение, современные комментаторы объясняют очень просто. Муж в порыве ревности может обвинить свою жену без веских оснований, и если бросать в реку всех жен, имеющих ревнивых мужей, страна может обезлюдеть. Что же касается посторонних людей, то к их обвинениям стоит прислушаться.

Еще несколько законов были направлены против кровосмешения и внутрисемейных связей:

Если человек познал свою дочь, то его должны изгнать из его общины.

Если человек выбрал своему сыну невесту и его сын познал ее, а затем он сам возлежал на ее лоне и его схватили, то этого человека должны связать и бросить его в воду.

Если человек выбрал своему сыну невесту и его сын еще не познал ее, а он сам возлежал на ее лоне, то он должен отвесить ей 1/2 мины серебра и возместить все, что она принесла из дома своего отца, а затем ее может взять в жены муж, который ей по сердцу.

Интересно, что в этих случаях женщина вообще не несла уголовной ответственности, а согрешившая невеста даже могла благополучно выйти замуж, хотя, казалось бы, если уж закон преследует жен-изменниц, то женщина, изменившая с собственным свекром, виновна вдвойне. Да и дочь, согрешившая со своим отцом, представляется современному человеку существом не слишком высоконравственным. Но у шумерских законотворцев была иная, не лишенная логики точка зрения на этот вопрос. Заведя роман на стороне, женщина нарушала свой долг перед родичами. А отдаваясь отцу или свекру, она, напротив, исполняла долг послушания перед старшим мужчиной в семье. Женское дело – не рассуждать о законах, а слушаться мужчин: отца, свекра и мужа.

Связь сына с матерью каралась особенно строго, причем оба нарушителя отвечали в равной мере. Это могло быть вызвано как тем, что мать не была подчинена своему сыну, так и тем, что эта связь нарушала мировую гармонию и могла быть чревата самыми серьезными сакральными последствиями. Поэтому законодатель был суров: «Если человек возлежал на лоне своей матери после смерти отца, то их обоих должно сжечь». Связь с мачехой каралась мягче, поскольку кровосмешением в прямом смысле не являлась, а значит, и сакральных последствий не вызывала: «Если человек после смерти своего отца был схвачен на лоне своей мачехи, родившей детей, то этот человек должен быть изгнан из дома отца». Интересно, что изнасилование женщины упомянуто в законах Хаммурапи только один раз: «Если человек насильно овладел женою другого человека, которая еще не познала мужчину и которая еще проживала в доме своего отца, и возлежал на ее лоне и его схватили, то этот человек должен быть убит, а женщина должна быть оправдана».

По-видимому, если девица еще не была просватана, то насильника попросту заставляли жениться на ней (хотя закон об этом и умалчивает). А вот как поступать с насильником, покусившимся на жену, которая уже познала мужчину, из кодекса не понятно.

Примерно через 500 лет после Хаммурапи в Ассирийском царстве, возникшем вокруг города Ашшур в северном Двуречье, были изданы законы, вошедшие в историю как «среднеассирийские». Видимо, за прошедшие после Хаммурапи столетия нравственные требования в Месопотамии ужесточились. Новые законодатели ввели

ответственность даже за поцелуй: «Если человек поднял руку на замужнюю женщину и ее потискал и его в этом обвинили и уличили, ему должно отрезать палец. А если он поцеловал ее, нужно притянуть его нижнюю губу к лезвию топора и отрезать ее».

За изнасилование замужней женщины традиционно полагалась смертная казнь:

Если замужняя женщина шла по улице и мужчина схватил ее и сказал ей: «Познаю-ка я тебя!» – то если она не согласилась, оборонялась, но он взял ее силой и познал ее и его застигли на замужней женщине, либо же свидетели уличили его в том, что он познал эту женщину (насильно), – то его должно убить, а женщине наказания нет.

Впрочем, существовала ситуация, когда закон прямо предписывал мужчине изнасиловать чужую жену. Так надлежало поступить отцу изнасилованной дочери с женой обидчика.

Если человек дочь человека, которая живет в доме своего отца и которую еще не сватали у отца, которую не лишили невинности, не взяли замуж и по поводу которой истец не предъявлял требований к роду ее отца, – если человек, будь то в поселении либо вне его, будь то ночью на улице, будь то в амбаре, будь то во время праздника в поселении, силой принудил девушку и обесчестил ее, отец девушки может взять жену человека, обесчестившего девушку, и предать ее бесчестию. Он не обязан возвращать ее мужу, может ее забрать. Отец может отдать в жены свою обесчещенную дочь обесчестившему ее. Если жены у него нет, обесчестивший должен уплатить втройне серебро – цену девушки; обесчестивший ее должен взять ее в жены и не может ее отвергнуть. Если отец не желает, он может получить втройне серебро – цену девушки и отдать ее, кому пожелает.

Интересно, что изнасилованию подлежала не только действительная жена излишне похотливого мужа, но и его девственная невеста в том случае, если брачные формальности уже были совершены. Ведь жители Междуречья издревле считали, что браки совершаются не на небесах и даже не в постелях, а в недрах бюрократической машины. Заключение брака сопровождалось подписанием договора и передачей подарков, после чего он считался свершенным; жили супруги вместе или нет – не имело значения:

Если женщина еще живет в доме своего отца и если подарки ее ей уже даны, то, принята ли она в дом своего свекра или не принята, она должна отвечать за долги, прегрешения и преступления своего мужа.

Таким образом, «первую брачную ночь» женщина могла провести с посторонним мужчиной по решению суда и под надзором членов суда и жреца – их обязательное присутствие при любых наказаниях женщин оговорено в законе. Что же касается самого насильника чужих дочерей, кара для него не отличалась особой строгостью: ведь он мог таким образом, не нарушая буквы закона, обменять старую жену на новую, не понеся никакого дополнительного наказания. Впрочем, для того, чтобы отослать надоевшую жену, ассирийцу не обязательно было насиловать юных девушек – это можно было сделать и просто так. Муж был вправе без всякой причины отвергнуть свою жену и выгнать ее из дома буквально в чем была. Один из параграфов закона гласит:

Если человек отвергает свою жену, то, если он пожелает, он может дать ей что-нибудь; если не пожелает, может не давать ей ничего, она уйдет ни с чем.

Если же человек, изнасиловавший чужую дочь, не желал расставаться с собственной женой, ему было достаточно поклясться в том, что грехопадение совершилось по обоюдному согласию:

Если девушка по своей воле отдалась человеку, человек должен в том поклясться и не должно трогать его жену. Обесчестивший девушку должен уплатить втройне серебро – цену девушки, а ее отец может поступить со своей дочерью как ему угодно.