О бывшем наемнике и взрослой женщине
Шрифт:
У меня ноги дрожали, слабели, я не могла стоять. Если бы Итан не держал меня — я бы упала. Сама держалась за него, обнимая… как могла. Уже ничего больше не соображая.
Я даже вцепилась зубами в его руку, просто чтобы не орать, словно кошка, и Итан не был против. Ему тоже сейчас не до таких мелочей. Его дыхание в такт… на грани тихого рыка. За все эти годы! Быстро, почти яростно, так что кружится голова. И так томительно горячо внутри… словно весь мир сжимается до одной точки, и ничего больше
Быстро. Но обжигающая волна успевает накатить и оглушить разом... накрывая. Я еще чувствую, как Итан двигается во мне, вздрагивает, но у меня уже нет сил. Я держусь за него руками, ногами, цепляясь… мне нужно время, чтобы отдышаться и расслабиться. Ему тоже.
Потом он отпускает. Ставит меня на ноги, чуть придерживая, потому, что меня шатает.
Вдох-выдох. Вот и все…
Он застегивает все пуговицы, поправляет мундир. Без слов. Красный след от моих зубов на его руке. «К хугам разговоры». Мы оба получили то, что хотели, и на этом все.
У меня горят щеки.
— Мне пора идти, — почти ровно говорит он. — Если захочешь повторить, я еще неделю в городе.
И поворачивается спиной. Я из последних сил пытаюсь одернуть платье.
Вот и все. Мы ничего не должны друг другу, никаких обязательств.
И в зал я не вернусь, пойду домой. Вся раскрасневшаяся, растрепанная, мне нечего там делать.
Пойду домой.
Недина будет недовольна, но мне тоже есть, что ей предъявить.
Я свободная взрослая женщина и никому ничего не должна.
ГЛАВА 2. Жалкий оборванец
Марис, площадь Кивелино
20 лет назад
Впервые я встретила его на главной площади Мариса, полжизни назад.
Мы с Китой ходили по ювелирным лавкам, развлекались в поисках чего-нибудь интересного. За Китой ухаживал Рино Каветти, за мной — Альдаро, и понравившуюся безделушку можно было даже не покупать самой, а просто намекнуть. Впрочем, получить все, что мне понравится, я могла и сама, у моего отца достаточно денег, он богатейший купец в городе, и он мне ни в чем не отказывал. Да и у Киты тоже. Но подарок — всегда приятнее.
Было жарко, солнце пекло.
А они стояли у фонтана — кучка молодых, веселых, шумных парней. То ли кого-то ждали, то ли просто раздумывали, куда пойти поразвлечься. Наемники. Их привезли вчера на «Зеленой бочке». Не солдаты регулярной армии даже, а те, кого нанимают на один раз, за гроши, и отправляют в самое пекло, без лишних обязательств. Половина из них — бывшие каторжники, остальные — просто нищий сброд, которому больше некуда податься.
Я бы никогда даже и не глянула в их сторону, но случайно зацепился взгляд.
Под
И вот тут наши глаза встретились.
Он был так хорош… Я невольно улыбнулась ему.
Он поклонился, приложив руку к груди. Словно: «это представление для вас, прекрасная ильтьята».
Я кивнула, пару раз снисходительно хлопнула в ладоши.
— Идем, — Кита дернула меня. — А то пристанет сейчас.
Пристанет.
— Ильтьята! — крикнул парень. — Хотите, я пройду еще кружок для вас?
Он был чуть старше меня, высокий, белобрысый… рубашка закатана до локтей… крепкие сильные руки…
— Три круга, — крикнула я, — и получишь монетку.
Он засмеялся. И такая простая, мальчишеская, беспечно-честная улыбка.
— Пять кругов, — ответил уверенно. — И ты меня поцелуешь!
«Вот нахал!» — подумала я тогда. Интересно, хватит его на пять кругов? Один — это не так уж и сложно, если умеешь, но с каждым разом будешь уставать.
Он слишком самоуверен.
— Пойдем, Джу! — Кита тянула меня, она не любила такие игры и наглых парней.
А мне было весело. И что-то зацепило.
— Поцелуй, это слишком много, — ответила я, шагнула к нему ближе, не могу орать через всю площадь.
— Много для такого, как я? — поинтересовался он, оставшись стоять на месте, только сложил руки на груди, разглядывая меня. — Боишься, что твои поцелуи закончатся? Бережешь их для высокородных мальчиков?
Ухмылялся так самоуверенно. Слишком самоуверенно.
Хорошо. Повысим ставки.
— Пятнадцать кругов, — сказала я. — И поцелую тебя в щеку, как брата.
Он облизал губы.
— Пятнадцать кругов на руках за братский поцелуй? — задумчиво переспросил он.
Я пожала плечами: не хочешь — не надо.
Ему потребовалось время, обдумать.
Пожалуй, будь мы с ним на площади вдвоем, он отказался был. Это слишком, он не сможет. Никто бы не смог. Но его дружки уже начали хихикать язвительно: «Слабо? Испугался, Ит? Сдаешься? Эта девчонка тебе не по зубам?»
И он повелся.
Никому не позволит сомневаться в своих силах.
— Идет, — сказал он. — Пятнадцать кругов, ильтьята, и ты поцелуешь меня.
Ухмыльнулся, словно уже выиграл. Остальные заржали, то ли поддерживая его, то ли наоборот.