О бывшем наемнике и взрослой женщине

Бакулина Екатерина

У меня слезы из глаз.

Мне так страшно, что уже нет сил ни о чем думать.

Когда я пыталась представить эту ситуацию со стороны — безумие, такая дикость… Взять и начать рожать в Императорском Управлении Безопасности, выставив принцессу и герцога за дверь…

Я ведь не умру, правда? Все началось раньше времени, но ведь ничего страшного? Не так уж сильно раньше, всего месяц… Все будет хорошо?

Я крепко держала Итана за руку.

— Тану, расскажи мне что-нибудь.

— Что рассказать?

— Не знаю… Просто

что-нибудь, мне хочется слушать твой голос.

— Хорошо, — согласился он. — Закрой глаза.

Он говорил, я слушала. Мне действительно было не важно о чем, он понимал. Что-то об Айджукаре, степях, кочевниках, пыльных бурях. Дальних переходах, верблюдах…

А потом меня накрыло снова, я кричала и плакала, судорожно сжимая его руку. Но он был со мной, рядом. Все хорошо…

Потом отпустило.

Я лежала и всхлипывала, что не хочу, не буду рожать, я передумала, мне это совсем не надо. Понимала, что это бред, конечно, но иначе не могла… Итан обнимал меня, гладил по волосам. Без него я сошла бы с ума.

Потом, наконец, пришел врач. Какой-то местный, не из тех, кому доводилось принимать роды. Но врач все равно, и с ним немного спокойнее. Он померил пульс, послушал, сказал, что послали уже за акушеркой, скоро будет, не волнуйтесь тианте, все идет хорошо.

Я старалась не волноваться.

Итан сидел рядом со мной, держал за руку. Его попыталась выставить за дверь, мужчинам здесь не место, но он никуда не ушел. С ним сложно спорить, он генерал, он сам мог послать кого угодно — просто и однозначно.

Не знаю, сколько это длились. То чуть отпускало, становилось легче дышать, то схватки начинались с новой силой так, что хотелось умереть, лишь бы закончилось.

Когда появилась акушерка, я даже не успела понять.

— Ничего, тианте, — вдруг радостно объявила она, — все идет как надо, вы очень сильная. Скоро родите.

Скорей бы уже!

Потом приехал врач, за которым посылал Итан, из госпиталя. И Итана снова попыталась выставить за дверь, но снова не смогли, никаким светилам медицины это не под силу.

Потом я снова кричала, пугая, должно быть, посетителей Управления, особенно тех, кого вызывали на допросы. Такого здесь еще не случалось.

ГЛАВА 47. Домой

Альденаер

Потом, уже точно после полудня, приходил страшный и явно высокопоставленный человек в строгом, наглухо застегнутом сером сюртуке. «Ваша Светлость» — услышала я. Герцог? Приближенный императора? Я, кажется, видела его в газетах… но сейчас было не до того. Стоило ему войти, все притихли, напряглись.

Он пытался увести Итана с собой. Приказ императора, немедля…

Даже Итан говорил с ним тихо и вежливо, но вот так же, тихо и вежливо — умудрился герцога послать. И никуда не пойдет, пока не родит жена. Никак.

Его Светлость может вызвать гвардию, применить силу, если пожелает. Герцог недоверчиво поднял бровь: а понимает ли генерал Гратто, что упрямство лишь усугубит его положение? Да, понимает, со всей отчетливостью, но он сегодня уже разбил нос одному герцогу и, в принципе, может продолжить.

Страшно и невероятно дико.

Нельзя же так.

Да и сама ситуация дикая — я, дочь мариского купца, выходца из бедной шуджарской семьи… а тут вокруг меня собрались герцоги, принцессы и… генералы. Это так… до нервного смеха.

Я даже попыталась сказать Итану, что ему, наверно, лучше пойти, мало ли что, не стоит так открыто не подчиняться приказам. Но Итан только буркнул сквозь зубы, что и сам разберется, куда ему ходить. Я прикусила язык, не стала настаивать. Один раз уже потеряла его потому, что пыталась настоять на своем, и больше не повторю этой ошибки. Ничего, он взрослый мужчина, он достиг столь многого, что разберется сам. Я только потянулась, снова взяла Итана за руку. «Прости», — сказала тихо. Он поцеловал меня в лоб. «Не бойся, Джу».

А потом снова начались схватки, и стало не до того.

Потом у меня закончились силы.

Совсем. Я лежала, вздрагивая, слезы лились по щекам. Больно, страшно и все казалось, я умру сейчас, не могу больше, совсем не могу. Итан сидел рядом со мной, разговаривал… нес какую-то чушь, на самом деле, но мне все равно было намного спокойнее с ним… гладил по волосам. Он казался таким спокойным, уверенным, и выдавали только глаза, почти паника в глазах.

— Давайте, тианте, еще чуть-чуть! Еще немного!

Я уже не могла… мне казалось, что все, больше нет сил. Я пыталась, но ничего не выходило…

— Еще немного, тианте! Еще разок. Все хорошо.

Я плакала.

Нет, я честно пыталась собраться, успокоиться… стиснув зубы… сейчас… я смогу. Я пыталась.

А потом, вдруг, все закончилось… я выдохнула наконец, стало так легко. Зажмурилась.

Услышала детский плач.

— У вас девочка, тианте! — радостно объявила акушерка. — Такая хорошенькая!

Такая слабость навалилась.

Радость, облегчение… наконец, все! Все! Тэя Милосердная, я смогла! И вдруг такой ужас… а что если она… если она похожа на Фаурицо? Что мне делать? Я понимала, что сейчас думаю не о том, но… страшно.

Итан быстро поцеловал меня, поднялся на ноги.

Я лежала, зажмурив глаза.

— Как вы, тианте?

Я кивнула. Да-да, сейчас…

Плеск воды… там мою девочку помыли, вытерли, осмотрели, я слышала, как врач что-то бодро говорит Итану, я плохо понимала смысл, только то, что ребенок здоров, все отлично… у меня шумело в ушах… Слышала, как ее завернули в большое полотенце… Я должна посмотреть… Что бы там ни было… Итан уже все видел сам.