О чём думает моя голова (сборник)
Шрифт:
Я злилась, карандаш у меня в руках ломался… И тут в прихожей опять затрезвонил телефон.
Ну чего, чего они меня всё время отвлекают? Целое утро звонят и звонят, не дают человеку спокойно сочинять стихи!
– Аллё!!!
Откуда-то издалека донёсся до меня Колин голос:
– Синицына, пойдёшь «Меч и кинжал» смотреть? Мы с Косицыной на тебя билет взяли.
– Какой ещё «Меч и кинжал»? Вы же на каток пошли!
– С чего ты взяла? Косицына сказала, что ты занята и на каток не пойдёшь, тогда мы решили взять билеты в кино на двенадцать сорок.
– Так вы в
– Я же сказал…
– И на меня билет взяли?
– Ага. Пойдёшь?
– Конечно пойду! – закричала я. – Конечно! Ещё бы!
– Тогда давай скорее. Через пятнадцать минут начинается.
– Да я мигом! Вы меня подождите обязательно! Коля, слышишь, подождите меня, я только стишок перепишу и примчусь. Понимаешь, я стихи написала, настоящие… Вот сейчас приду и прочту вам, ладно?.. Привет Люське!
Я как пантера ринулась к столу, вырвала из тетрадки ещё один лист и, волнуясь, стала переписывать всё стихотворение заново:
Какое небо синее,И падает снежок.Пошли мы с Люськой, с КолеюСегодня на каток.И музыка гремела,И мчались мы втроём,И за руки держались,И было хорошо!И лёд сверкал под нами,Смеялись мы – хи-хи,И мы по льду бежали,Проворны и легки!Я поставила точку, торопливо сложила листок вчетверо, сунула его в карман и помчалась в кино.
Я бежала по улице.
Небо надо мной было синее!
Падал лёгкий искристый снежок!
Светило солнце!
С катка, из репродукторов, доносилась весёлая музыка!
А я бежала, раскатывалась на ледках, подпрыгивала по дороге и громко смеялась:
– Хи-хи! Хи-хи! Хи-хи-хи!
Поздравляем наших мам
К нам во двор пришёл человек. В кожаном пиджаке. В кожаной кепке. В чёрных кожаных штанах.
В руках он держал кожаный чемоданчик.
Он подошёл к нам с Люськой и сказал:
– Девочки, скоро будет день Восьмого марта. Я надеюсь, вы помните, что это за день?
Люська сказала:
– Конечно, помним! А что? Вы думали, мы забыли?
А я сказала:
– Вы для того к нам во двор пришли, чтобы напомнить? А почему, дяденька, вы нам напоминаете? У вас что, работа такая?
Этот кожаный дяденька засмеялся и сказал:
– У меня работа другая. Я работаю корреспондентом на радио. И если вы, девочки, хотите поздравить своих мам с Восьмым марта, то я запишу ваше поздравление на плёнку, и ваши мамы услышат его по радио.
Мы с Люськой ужасно обрадовались!
– Давайте, –
Я закричала:
– Фигушки! Всегда ты первая! Чур, первая я!
– Не ссорьтесь, – сказал корреспондент. – Она будет первая. – И показал на Люську.
Мне стало очень обидно, потому что всегда она со своими разноцветными глазами первая.
Я даже хотела уйти, но передумала. Во-первых, не так уж часто приходится выступать по радио, а во-вторых, я всё равно лучше Люськи поздравлю свою маму. Пусть не воображает, что у неё разноцветные глаза!
Мы сели на лавочку.
Корреспондент открыл свой чемоданчик, в нём оказался магнитофон.
– Вот сейчас я нажму на кнопку, – сказал корреспондент, – и ты расскажешь нам о своей маме. О том, кем она работает и как ты её любишь, а потом поздравишь её с праздником Восьмого марта. Поняла?
Люська кивнула.
Корреспондент нажал на кнопку, круги в чемоданчике завертелись, и Люська громко заговорила:
– Моя мамочка очень хорошая. Я очень люблю мою мамочку. Моя мамочка работает инженером на текстильной фабрике. Она очень умная и красивая. Она висит на Доске почёта, потому что её все уважают. Я поздравляю мою дорогую мамочку Валентину Ферапонтовну Косицыну с праздником Восьмого марта! Я желаю моей мамочке здоровья и счастья. И я желаю ей получить премию за первый квартал. А ещё я желаю счастья всем мамам на свете! И чтобы их дети учились только на «хорошо» и «отлично»!
– Стоп, – сказал корреспондент и нажал на кнопку.
Круги остановились.
– Очень хорошо, девочка! – сказал корреспондент. – Как тебя зовут?
– Люся Косицына, – гордо сказала Люська.
– Та-ак… Люся Косицына… – записал корреспондент в записной книжечке.
– Ну, а теперь давай ты, – повернулся он ко мне. – Говори так же, как твоя подруга. Громко и отчётливо.
Почему я должна говорить так же, как моя подруга? Да я в тысячу раз лучше скажу!
Круги в магнитофоне завертелись, и я вдруг сказала хриплым шёпотом:
– Моя мамочка очень хорошая. Я очень люблю мою мамочку…
– Стоп, – сказал корреспондент. – Не волнуйся. Говори громко и отчётливо.
Круги завертелись снова.
– Моя мамочка очень хорошая! – закричала я. – Я очень люблю мою мамочку!
– Стоп, – сказал корреспондент. – Зачем ты так кричишь? Говори потише… Начали!
– Моя мамочка очень хорошая, – сказала я. – Я очень люблю мою мамочку!
– Стоп, – сказал корреспондент. – Это уже было. Поздравь свою маму своими словами.
У меня защипало в носу. Круги магнитофона стали вдруг расплываться перед глазами…
– Начали! – скомандовал корреспондент.
– Я очень люблю мою мамочку, – сказала я. – Моя мамочка очень хорошая…
– Веселей! – сказал корреспондент. – У тебя что, зубы болят?
Чтобы не заплакать, я ущипнула себя за ухо и воскликнула:
– Я очень люблю мою мамочку! Моя мамочка очень хорошая!
– Что же ты остановилась? – сказал корреспондент. – Дальше…
Я ущипнула себя за бок через карман пальто и сказала: