О чем говорят названия растений

Головкин Борис Николаевич

Продолжая наше мысленное путешествие во времени и пространстве, перенесемся в 1815 год, в Царскосельский лицей и попытаемся представить себе интереснейшую сценку, очень живо описанную И. И. Пущиным. «Как теперь, вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончивши лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: „Теперь, господа, будем пробовать перья! Опишите мне, пожалуйста, розу стихами…“ Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел… четверостишия, которые всех нас восхитили…»

Вот что родилось тогда под пером юного лицеиста:

Где наша роза, Друзья мои? Увяла роза, Дитя зари. Не говори: Так вянет младость! Не

говори: Вот жизни радость? Цветку скажи: Прости, жалею! И на лилею Нам укажи.

Прелестный, изящный экспромт. Два цветка — роза и лилия. Точнее — лилея, как принято было говорить в старину.

Уточнение важное, потому что лилея ( Lilaea) родом… с высокогорий Северной и Южной Америки. Не лилия, а именно лилея. Как ее назвали французский ботаник Э. Бонплан и немецкий естествоиспытатель А. Гумбольдт в 1808 году. Наведение справок об этом растении показывает, что оно необычное, буквально единственное в своем роде. Род лилея, в свою очередь, единственный в очень маленьком семействе.

А вот в русском языке существуют два семейства, носящие совершенно одинаковые названия — лилейные. В первом ( Liliaceae) — весьма многочисленном и известном — такие популярные растения, как тюльпаны, ландыши, гиацинты, наконец, сами лилии. Во втором ( Lilaeaceae) — чрезвычайно ограниченном, о котором знают лишь специалисты, — единственный род с единственным видом. А между тем как раз оно с большим правом может именоваться семейством лилейных, а для крупного семейства-«тезки», наверное, лучше подошло бы название лилийные. Но традиция есть традиция, и сейчас у нас так и соседствуют два семейства с одинаковым русским названием. Кстати, они близки и систематически — оба относятся к классу однодольных.

А как же быть с лилеей молодого Пушкина? Скорее всего здесь простое случайное совпадение: поэт не знал о существовании маленького американского цветка с нежным и звучным именем и говорил о знакомой всем лилии.

Возвращаясь к заглавию данного раздела, скажем еще раз, что и настурция, и множество других растений названы своими именами по ошибке. Но в данном случае это такие ошибки, которые вряд ли стоит исправлять…

Яблоки бывают разные

Мы уже говорили, что древние греки первоначально называли лимон мидийским яблоком. Такое сравнение вполне понятно, поскольку яблоки были хорошо известны европейцам и считались самыми обычными фруктами. Яблоками же, правда, с разнообразными географическими эпитетами, в обиходе становились попавшие на континент не только практически все плодовые, но и многие заморские овощные растения.

На рубеже XV–XVI веков в Португалию то ли из Индии, то ли из Китая привезли незнакомые кисловато-сладкие плоды с оранжевой душистой кожурой. Вскоре плантации этих деревьев появились на юге Европы. В середине XVI столетия фрукты попали на стол папе римскому Пию IV и придворные папские историки назвали их aurantium Olysponense — золотистыми плодами из Лиссабона. Нетрудно догадаться, что речь идет об апельсинах. Если свериться с современным русско-итальянским словарем, можно убедиться, что и сейчас «портогалло» означает и апельсин, и Португалию (Portogallo), указывая на происхождение первых итальянских апельсинов. А самому названию «апельсин» мы обязаны опять-таки яблокам, вернее, немецкому Apfelsine— китайское яблоко, хотя первое растение из семейства рутовых, а второе — из семейства розоцветных.

Гранат древние римляне тоже считали разновидностью яблок. Из Карфагена в Рим этот плод привозили под именем malus puniceum — яблоко карфагенское, и впоследствии вторая часть словосочетания ( Punica) стала родовым обозначением. Назвали же гранат по испанской провинции и городу Гранада, откуда, как полагают, благодаря арабам экзотические фрукты стали широко распространяться в Европе. Об этом напоминает нам также английское pomegranate — «плод из Гранады».

А теперь на очереди помидоры. Этимологический словарь так объясняет происхождение этого слова: «Заимствовано через посредство французского языка из итальянского, в котором pomi d’oro буквально значит „золотые яблоки“».

И все-таки подобное объяснение не исчерпывающее. Если объясняясь с итальянцем, вы попросите дать вам яблоко, назвав его poma, то собеседник вас не поймет. В «Новейшем толковом словаре итальянского языка» Палацци говорится, что pomo (поэтическое — pomo, множественное число — pomi) происходит от латинского pomum и означает фруктовое дерево или его плод, но отнюдь не обязательно яблоню или яблоко. Для них соответственно есть названия melo и mela. Таким образом, pomi d’oro (то есть наши помидоры) для итальянцев не «золотые яблоки», а «золотые плоды». Уточнение небольшое, но, как мы увидим дальше, существенное. А вот на других языках плоды помидоров — это все-таки яблоки: у поляков jablko zlote — золотое, у чехов jablka rajska — райское. И, наконец, возможная общая первооснова — латинское фармацевтическое обозначение из обихода средневековых медиков: mala aurea — то самое золотое яблоко, о котором мы говорили вначале.

Кстати, еще один вопрос, связанный с помидорами. Раз яблоки золотые, выходит, они золотистого, желтоватого цвета. А современные сорта дают зрелые плоды почти исключительно красной или малиново-красной окраски и лишь у немногих они действительно желтые. Дело в том, что попавшие в середине XVI века из Америки в Европу помидоры были очень похожи на дикорастущие формы с ребристыми или мелкими гладкими плодами, напоминающими вишню. Многие из них были желтовато-золотистого цвета, что и отразилось в их названии.

Популярный же синоним помидоров — томат — слово из лексикона древних обитателей Мексики — ацтеков, перешедшее во многие языки, в том числе и в русский. А латинское обозначение рода Lycopersiconпроисходит от древнегреческого lykos — волк и persicon — персик («волчий персик»). Так, видимо, называлось не известное нам несъедобное растение в Древнем Египте, чье наименование было перенесено впоследствии на американский томат.

Сравнительно недавно бытовали и другие названия: Pomme de Perou — перуанский плод, pomme d’amor — любовный плод, love apple — любовное яблоко. Последнее калькируется изданным в 1780 году в Петербурге ботаническим справочником Кондратовича с таким вот пространным заглавием: «Дикционер или Речениар по алфавиту российских слов о разных произращениях, то есть древах, травах, цветах, семенах огородных и полевых, кореньях и о прочих былиях и минералах». А в вышедшей двумя годами позже статье известного ученого-агронома А. Т. Болотова «Общие замечания о цветах», представляющей собой по сути дела цветоводческий справочник с основными данными об ассортименте и культуре тогдашних озеленительных растений, под номером 56 мы находим «любовное яблочко, особого рода и на картофель похожее произрастание, имеющее прекрасные красные яблочки». Выходит, томаты использовались в то время в России не столько для еды, сколько для украшения цветников. Как пищевое огородное растение помидоры стали возделывать у нас уже в конце XVIII века, но массовое их производство началось лишь с середины XIX века, когда в Крыму, Грузии, Нижнем Поволжье появились первые промышленные плантации. Сейчас же помидоры в нашей стране — одна из главнейших овощных культур.

Армянским яблоком — malum armeniacum — именовали на первых порах попавшие в Рим с Востока абрикосы. Но они недолго пробыли в разряде яблок: как-никак крупная косточка сводила их сходство к минимуму. И у Диоскорида появилось словосочетание «армянские сливы» ( Armeniaca), которое впоследствии итальянский ботаник Скополи сделал родовым обозначением. Происхождение же современного названия этой культуры ученые объясняют тем, что она была известна грекам и римлянам преимущественно в виде рано плодоносящих форм, которые носили единое латинское название praccocia — ранние, видоизмененное арабами в al barquq. Таким оно снова вернулось в европейские языки, превратившись в Италии в albercocco, или albicocco, во Франции — в abricot, в Англии — в apricot, в России — в абрикос.

Картофель тоже пытались произвести в яблоки, правда в земляные, точнее в «земляные плоды». Именно так переводится с французского pommes de terre. В статье А. Т. Болотова «Примечания о тартофеле», написанной в 1770 году, читаем: «Тартофеля заведено здесь оба рода, а именно: один белый, круглый с немногими ямочками. Первые зовут здесь по большей части яблоками земляными, на что они и похожи, а вторые некоторые начали земляными грушами именовать, что для продолговатой их фигуры и сходственно». Речь идет о картофеле и топинамбуре ( Helianthus tuberosus), за которым, как уже отмечалось, и до сего дня сохранилось название земляной груши.