О чём молчал Будда

Борзов Анатолий

Тимур появился через час. Сел на диван и ничего не сказал. Спросил я — как прошло? Больно? Ужасно боюсь стоматологов. Хороший врач? Может, адресок подскажешь? Ах, Григорий Аркадьевич договаривался? Какой заботливый? Я тут немного горилки выпил — ты не против?

Подозрительность — хороша, но только в меру. Возможно, я все придумал — больное мое воображение. Может быть, вот только лечить зубы Тимур ездил в стоматологию, расположенную за пятьсот метров от офиса. Удобно — ничего не скажешь. Бросил взгляд, когда садился, на спидометр — он кроме скорости еще

показывает и пройденный путь. В рот я, конечно, к Тимуру не полез, а стоило — некоторые сомнения все же остались. Однако волновал меня другой вопрос — где я видел мою новую знакомую? Вновь выпить горилки — еще грамм сто? Так я сопьюсь! Если над каждым вопросом, что лезет ко мне в голову, буду думать подобным образом, никаких денег и здоровья не хватит.

И все же лезть в рот пришлось — я сунул туда свою железяку. А прежде выкурил полпачки и прочитал от корки до корки газету — господи, о чем нынче пишут! Я не только отстал от жизни, я вообще живу в ином измерении. Я, наверно, с другой планеты — только об этом не знаю. Мне вживили какой-нибудь чип, скорей всего в задницу — именно там чаще всего чешется, и отправили на вашу дурацкую планету. При прохождении плотных слоев атмосферы в моем головном компьютере произошел сбой, и я ничего не помню. Теперь жду, когда прибудут ремонтники и меня починят.

Громила меня узнал — его чинить не нужно, и память работает прекрасно.

— Не волнуйся, — сказал я, — он настоящий. Ты понюхай. Чувствуешь? Порохом пахнет. Я его вечером смазываю и оставляю на ночь. А утром в тряпочку и как новый. Пристреливал долго — не хотел пристреливаться. Меня спрашивают — вам как удобно? По центру или под яблочко? Индивидуальная особенность, нужно привыкнуть. Если стреляешь в живот, а он у тебя настроен под яблочко, разлетается голова. А кому это нужно? К сожалению, сейчас под яблочко не получится — расстояние слишком небольшое.

Собеседник мой попался не сообразительный — принялся гонять свой кадык или он хотел проглотить пистолет? Но сообразил я — позволил ему глотнуть спертый воздух парадной, где пахло кошками.

— В портфеле какие документы были?

— Газеты.

— Какие еще газеты?

— Коммерсант, Ведомости, Московские новости…

— Деньги?

— Не было денег!

Я вновь вогнал ему в рот ствол — курок был взведен.

— Думаешь, сейчас спущу, чтобы покрасить стену твоими мозгами? Ошибаешься, сначала мы проверим, мужчина ты или нет — ты сам проверишь. Только проверять будет некого… или нечего? В словаре на сей счет не сказано — одушевленного он рода или неодушевленного.

— Не было денег!

— А куда они делись? Афтондил говорил — были. И документы, говорил, были. Я Афтондилу верил.

— Кинуть хотели — его затея. И документы он состряпал. Газеты были. Двести долларов.

Вопросы, вопросы, вопросы…

— Чья затея?

— Тебя кинуть — затея Афтондила.

— Портфель! Кто заказал тебе портфель?

— Не знаю! У него красный Гольф, сказал, позвонит. Я и думать забыл, а тут звонок — два месяца прошло. За базар отвечаю.

— Портфель

где?

— Выбросил — бомжу отдал. Он его тут же схватил. Да отпусти ты меня — не продохнуть!

Я отпустил — никуда он не денется.

— Глотку всю порвал, — принялся жаловаться громила, — я что — расклада не понимаю? Парня ищи — красный Гольф у него.

— Номер?

Громила сплюнул и принялся ворочать у себя во рту — видно, я несколько перестарался.

— Сто баксов.

Ну и хам! Через минут пристрелят, как собаку, а он — сто баксов!

— Зачем тебе сто баксов? Ты что — кретин? К чему тебе на том свете баксы? Что ты с ними будешь делать?

— А похороны? Я — не Афтондил, у меня автосервиса нет. Сто баксов и точка!

— В рублях по курсу Центробанка.

— Не пойдет, — заартачился громила, — они комиссию берут.

— Не раздражай меня? Лелик. Видишь, в каком стрессом состоянии я нахожусь? У меня же было сотрясение, а мой нос? А моральный ущерб? Неоплаченный бюллетень — как быть с этим? Кто грохнул Афтондила?

— У него врагов, как у старого деда клопов, — не знаю. У Афтондила спроси.

— Номер красного Гольфа?

— Сто баксов, — Лелик, похоже, не шутил.

— РК, — минуту спустя сообщил мне он, сунув деньги в карман.

— Что РК? — не понял я.

— Номер у него — РК.

— Это не номер! Это буквы! Ты обещал номер!

— Не было цифр — грязь одна. И машина вся в грязи, спасибо скажи, что я буквы запомнил. Все? Ну я пошел.

И он ушел — провалился во мраке. Я так думаю, что совали в рот бедному Лелику не только пистолет, но и автомат. Иначе откуда столь завидное хладнокровие? А Дима и в самом деле крутой парень — набросился в темной парадной на подвыпившего мужика. Под зад нужно было дать Лелику — совсем забыл.

* * *

Ну вот, я и на своем любимом диване. На столе огурчики маринованные — крохотные, с палец толщиной. Баночка финской селедки и она — на одну треть пустая — я все же не пьяница законченный. Подведение итогов — так назывались у нас совещания. Как меня чихвостили! Берегли на десерт, чтобы сразу потом в душ подмыться.

Что мы имеем? — обычно говорил старший и смотрел на меня холодными глазами, — Скворцов, доложите, чем вы сегодня занимались? Согласно утвержденного у вас плана, — отвечал капитан Скворцов.

Бумаг в портфеле не было, как и денег. Вполне возможно. Афтондил с Леликом решают кинуть бывшего опера и срубить немного лавэ. Некий парень на красном Гольфе договаривается — внимание! — за два месяца до известных событий взять портфель у Димы Скворцова, который и знать не знал, что будет работать у Эллы Сергеевны. Полный и окончательный бред!

Где мои пятьдесят грамм?

Григорий Аркадьевич вдруг решает выписать Диме лицензию и начинает его проверять. Не меньший бред. Обычно проверяет до того, как выписывают лицензию. Элла Сергеевна — капризная дама с некоторыми отклонениями в психике переводит Скворцова на должность водителя. А прежде отправляет вручить портфель набитый газетами.