О чем не услышит жена
Шрифт:
Я решил перехватить инициативу и начал давать ей сдачи. Сначала словесно, затем и руками. Эти бои были не на жизнь, а на смерть. Если я пропускал удар, я проигрывал. Поэтому я решил прибегнуть к лучшей защите. Приходя пьяный, я не ждал, когда она меня зацепит, я первый нападал и тут… О, Боги! Я одерживал победу. В битве, но не в бою. Если ты с женой вошёл в бой, то ты при любых раскладах будешь повержен. Будь то физически, будь то морально. Ударив её, чувство вины сожрёт тебя. Не ударишь, она просто победит тебя на физическом уровне и будет ходить с гордо поднятой головой. Я победила мужика.
Поэтому моё решение было сложить руки и
Бои шли все шесть лет. На последний год я практически отказываюсь от алкоголя. Я ей это все демонстрирую и говорю, но слышу одно: уже поздно.
– Да как так! – кричу я, – я ради тебя меняю весь мой образ жизни! Тебе поздно и безразлично!
– Раньше надо было думать, – говорит она мне в ответ и уходит с кухни вновь в своих наушниках. Я посидев немного у окна и докурив сигарету, решил попробовать опять заговорить с ней и зашёл в комнату. Она с наушниками в ушах.
– Ты… это! Давай поговорим! – я замешкался, но реакции от неё не увидел. Она даже не подняла свой взгляд на меня, а продолжала с кем-то весёлое общение в телефоне. Пальцем я зацепил её наушник и дёрнул из уха, отчего он и порвался.
– Пидорас! – крикнула она и начала хлестать меня по голой спине этими же наушниками! Я вырвал их из руки жены и в ответ провёл несколько хлёстких ударов:
– Больно, приговаривал я ей, – Больно? Больно?
Она выкинула ногу вперёд и попала мне в грудь! Я в ответ залез на неё и придавил всем телом к кровати.
– Сейчас я отпускаю тебя, – понимая, что я начинаю закипать, пытаюсь её успокоить, – ты лежишь, а я ухожу на кухню.
Я отпускаю её, и снова летит град ударов с ног, с рук по мне. Я вновь её придавливаю к кровати
– Я ещё раз говорю! Я отпускаю тебя! А ты лежишь спокойно! – вновь её освобождаю от своей хватки и вновь получаю хаотичные удары. Так повторялось раза три! И я не выдержал. Придавив её в очередной раз, мой кулак врезался в её голову!
– Ты на кого, сука, лезешь? Ты что, блядь, мне доказываешь? С кем ты тягаешься, дура? – вырвалось у меня…
Опять бои и споры, скандалы и обзывания. И больший урон нам обоим наносили оскорбительные слова и въедались в наши легко управляемые головы.
Я не смог ей объяснить, что я изменился. Я не смог ей показать, что не пью, что я не несу агрессию в её сторону. Что это все в прошлом. Такого меня уже не существует. У неё просто создался стереотип обо мне в голове и засел глубоко и надолго. Мне стало обидно и досадно. Все мои старания к нулю и я запил, и я ударил! Я повёлся на провокацию жены, быть может. А быть может я подтвердил её стереотип, её видимость меня в её глазах. Я не стал бороться с этим и продолжать доказывать. Каждый человек, по моему мнению, должен получать то, что он хочет. Она дождалась. Она этого хотела. Она к этому вела. А я как наивный дурачок дал слабину. В драке участвуют оба, и оба виноваты! Я ей сколько раз объяснял. Да вот только она вину свою никогда не признавала.
Нет! Я дал то, что она хочет. Просто всю нашу совместную жизнь с женой, я давал то, что она хочет. Хочет пряник – на тебе пряник. Хочет кнут – на тебе кнут. И я не ведомый, а просто любил.
Итог этой битвы понятен, мой читатель, я думаю без слов. Я проиграл наши отношения, но я выиграл, дав человеку то, что она считала ей нужным. Свободу. Свободу от моего присутствия.
Я оказался слабаком для всех. Я потерял репутацию в глазах всех окружающих и её. Но правда в том, что я смог принять на себя этот удар ради жены. В это тяжело поверить, но это так, мой дорогой друг. Константин в одноимённом кинофильме тоже был рукой божьей, но методы его были адски и жестоки.
– Тебе нельзя ничего рассказывать! – обижается она, – все мои секреты выставишь потом против меня. А мне с кем-то делиться надо. Я не могу в себе все копить!
– Ты про что? – спрашиваю я.
– Ну, к примеру, помнишь? Я рассказывала, как мы с Линдой ходили в парк. А там парень мне помахал рукой, а я ему в ответ, – вспоминает она историю, которая мне неприятна, – ты что сделал после рассказа?
– Запретил тебе ходить в парк и гулять с Линдой! – ответил я.
– Да! – обиженно ответила она, – а ничего же не было!
– Странно! – удивляюсь я, – А что это за поведение? Он помахал, а я ему в ответ? А зачем ответ был?
И таких было множество историй. Для неё вроде же ничего не было! То есть не было секса, но флирт был. Ты, будучи замужем, позволяешь себе кокетство и флирт. И считаешь это нормально. Ты человек, который удалил все мои контакты подруг. Ты очистила все мои социальные сети, чтобы я не общался ни с одной девушкой, ведь я женат. А сама, то заводишь новые знакомства с мужчинами, то с кумом весело играетесь, друг другу насыпая песок в трусы, то помахала в ответ. Так это глупо. Либо не рассказывай мне и не вызывай чувство ревности, либо, что будет лучше, не делай так. Веди себя прилично и подобающе. И размер приличия у каждого разный, как и у нас с женой. Хотя почему же у меня с её стороны поставлены ограничения? В своём глазу бревно не видно, в чужом и соломинку найдёт.
– Ко мне пришёл бывший, что делать? – слышу я на том конце трубке её голос.
– Я уже подъезжаю, – мчу, как не знаю кто. Выгнав его из ларька, где жена работала, задаю ей вопрос:
– А зачем он здесь? И как оказался?
– Он мне позвонил! – невинно отвечает жена.
– И ты ему сказала, где работаешь? – злюсь я.
– Да!
– Зачем? – негодование полностью наполнило меня.
– Не знаю, – задрожал её голос.
Вперёд вот твоя свобода! Пользуйся! Остаётся один вопрос: сможет ли жена распорядиться своей свободой, полученной такой ценой или опять попадёт в лапу какого-нибудь тирана (по её мнению) или к настоящему деспоту.
Ведь во всех этих ситуациях я оставался в её глаза тираном! Я её давил, пил её энергию и кровь, не давал свободы и держал на цепи. Да только я никогда не желал жене зла! Всегда хотел её отгородить от ошибок и глупостей, куда, кстати, её постоянно тянуло. Хлебом не корми. Я далеко был не тираном, а был учителем.
Наработав такую репутацию в её глаза, как тиран, изверг, ревнивец, алкоголик, насильник и мазохист, в её глазах я стал просто тварью. Для неё во мне все человеческое умерло. И когда я стал явно показывать, что это не так, стал показывать, что вот я не такой и делаю все по другому, это не имело значение. Ведь репутацию, как саму по сути, изменить очень сложно. Люди будут видеть то, что уже видели и принимать тебя по тем признакам и тому поведению, к которому они привыкли. Изменить репутацию нелегко и непросто.