О чем не знала невеста

Хантер Келли

– Надеюсь, теперь ты поставишь на этом точку и займешься исключительно своей жизнью? – спросила она, когда они уложили свои чемоданы, чтобы ехать домой. – Потому что она в твоих руках и дожидается только этого.

Прошло пять дней с тех пор, как Лена сказала Тригу, чтобы он ушел.

И теперь одиночество и сознание, что это неправильно, грызло ей душу.

Здесь в доме Деймона у нее было все, что нужно. Комфорт, пространство и потрясающий крытый бассейн. В ее жизни было так много бассейнов, и теперь она вспомнила почему. Бессчетные часы реабилитационных водных

процедур. Мучительные растяжки, чтобы восстановить работоспособность левой ноги. Каждый раз она растягивала ее еще на один миллиметр, отказываясь признать поражение. Деймон практически забросил этот дом, и неудивительно, что Лена думала о нем как о своем. Своем и Трига, потому что последние девятнадцать месяцев он провел здесь почти столько же времени, сколько она. Нянчился с ней, как она всегда считала. Когда все говорили, что она должна бросить свои старания, он поддерживал ее своим молчанием, словно делился с ней своей силой и волей. Иногда ему даже приходилось уезжать, когда она бросалась на него, требуя, чтобы он оставил ее в покое. Но он никогда не оставлял ее надолго. Он так не делал. Хотя на этот раз…

Все изменилось.

Услышав звонок мобильника, Лена отыскала его на маленьком столике у входной двери. Она взглянула на экран с внезапным трепетом, который быстро сменился болью разочарования. Не Триг. Руби. Лена нажала кнопку, чтобы ответить на звонок, и слегка выпрямилась – такой уж странный эффект производила на людей Руби.

– Я слышала, тебя можно поздравить, – непринужденно произнесла Лена, потому что еще не поздравляла Руби с ее беременностью, и ей хотелось восполнить это упущение. – Поздравляю.

– Спасибо. Я говорила Деймону, что хочу сообщить тебе об этом лично, но ты же знаешь этих парней. Видимо, они с Тригом больше ни о чем не могли говорить, кроме того, что Триг собирался устроить встречу с твоим братом и где-то по ходу дела представился твоим мужем. Собственно, поэтому-то я тебе и звоню. Я слышала, что ты до сих пор в ссоре со вторым из моих самых любимых мужчин на планете.

– Руби, ты хочешь устроить мне перекрестный допрос?

– Позволь, я перефразирую вопрос? Лена, что происходит? Не в твоих правилах так долго злиться.

– Руби, он позволил мне поверить в то, что у нас медовый месяц. Он врал мне. Раз за разом. Кто так делает? По отношению к тому, о ком он якобы заботится?

– Ты должна тщательно обдумать то, что произошло, – отозвалась Руби. – Разве он сам сказал, что у вас медовый месяц? Или это ты так решила? Возможно, это тебе так показалось, а Триг просто не смог тебя разубедить. Доктор прописал тебе отдых, никакого умственного и физического напряжения. Может быть, Триг думал, что ты уснешь с этими мыслями, а наутро проснешься и все вспомнишь.

– Ты нанялась к нему в адвокаты, да?

– Если бы это было так, я бы тебе не звонила. То, что ты потеряла память частично, поставило Трига в исключительно неловкое положение. Он сделал все, что мог. Он всегда делает ради тебя все, что может.

– Руби, он врал мне. Из-за этого я вела себя как дура… – Лена всхлипнула. – …Я чувствовала себя такой счастливой. Я строила всякие идиотские планы.

– Например?

– Купить большой старый дом и жить там с ним. Украшать его на Рождество. И про детей. Я не могу иметь детей. Но я хочу их. Приемных. Суррогатных. Мы даже строили планы, что время от времени будем брать

твоих. Мы все продумали. Я считала, что это по-настоящему. Я спала с ним. Я думала, это по-настоящему.

– Триг спал с тобой?

– Да.

– Бедный Триг.

– Бедный Триг? А как же бедная я?

– Он понимал, что рано или поздно ты узнаешь, что вы не женаты. Он считал, что, пока вся история с вашим браком не зашла слишком далеко и пока ты не увиделась с Джаредом, все идет как надо. Прежде всего, он заботился о тебе. Кстати, как тебе удалось затащить его в постель? Потому что последний раз, когда я с ним говорила, это явно не входило в его планы. Разрази меня гром, но это так.

– Ох, ты же меня знаешь. – Лена закрыла глаза и потерла висок. – Я же не признаю отказа, я буду приставать, грозить и домогаться.

– Что-то мне кажется, что это неправда, – осторожно возразила Руби.

– Тебя там не было.

– Так значит, ты не винишь Трига в том, что это произошло.

– Нет, виню. Он так хорошо для этого подходит. Я думаю, все дело в его широких плечах. Просто… может, я признаю, что тоже виновата. Только этим ничего не исправить.

– Нет, но с этого можно начать, – деликатно предположила Руби. – Вот что тебе надо сделать. Приготовь себе кофе или чай, а потом сядь и нарисуй две колонки. В первой колонке пиши то, что произошло в Турции. Только факты. Во второй колонке – то, чего тебе хочется сейчас.

– А как быть с тем, чего хочет Триг?

– Добавь еще одну колонку, и пусть он ее заполнит. Ты же знаешь, что он влюблен в тебя самым глупым образом? Это не вызывает сомнений?

– Вызывает. Я смотрю на себя в зеркало и вижу в себе столько всего некрасивого. И снаружи и внутри. Непонятно, что он во мне нашел.

– Родственную душу, общие интересы, товарища по оружию…

– Я больше не могу заниматься тем, чем мы всегда занимались.

– Могу я снова привлечь твое внимание ко второй колонке? – миролюбиво сказала Руби. – В ней ты напишешь все, что ты можешь делать, хочешь делать и мечтаешь делать с человеком по имени Триг.

– Это еще три колонки.

– Приступай. Позвони мне завтра, если не получится. И позвони завтра Тригу. Не вини ни себя, ни его. Вы оказались в ситуации, которую ни один из вас не мог полностью контролировать. Постарайтесь разобраться с тем, что происходит сейчас.

– Ты уверена, что ты юрист, а не психотерапевт?

– Иногда приходится быть и тем и другим.

Лена помолчала. Теперь Руби стала частью их семьи. Сильная, смышленая женщина, знавшая в прошлом много хорошего и много плохого. Женщина, на которую можно было положиться.

– А правда, можно я позвоню тебе, если мне понадобится помощь со всем этим?

– В любое время.

– Спасибо. Передай привет Деймону.

– Передам. – Руби повесила трубку.

Лена снова положила телефон на столик. Дойдя до дивана, она почувствовала, что устала. Ей вдруг страшно захотелось лечь. И еще ее преследовали воспоминания о Триге. О том, как он героически старался оградить ее от нескромных взглядов в бане. О том, как он рассказывал про звезды и черепашек. О том, как она танцевала в его объятиях под тихий аккомпанемент пианолы. О его обнаженном теле. О том, как он любил ее.