О детях и прочей нечисти
Шрифт:
– - Боги милостивые, прям так глотку-то и пропорол...
– - бормочет Орешница дрожащими губами.
– - Да говорю вам, он его спас!
– - настаивает Яна.
– - Он же дышать не мог!
– - Ох горе-то!
– - ничтоже сумняшеся продолжает причитать Орешница.
У нас уходит минут пятнадцать на то, чтобы совместными усилиями убедить её в законности операции, в итоге рукодельное настроение совершенно пропадает. Её мелкие внуки тоже принимаются хныкать, Алэк, заслышавший в телефоне голос старшего брата, теперь пристаёт
Я подбрасываю безлошадную Янку до Дома Целителей, и уж заодно захожу проведать пациента, прихватив мелкого, внезапно ужасно заинтересовавшегося хвостом моей отросшей косички.
Сквозь затемнённое стекло в двери палаты я вижу силуэт Ажгдийдимидина, сгорбившегося на посетительском сиденье подле больного.
– - Мальчик ваш молодчина, -- сообщает Дэн, выходя из кабинета.
– - Ничего лишнего не пропорол, попал очень точно. Я знаю, что он упражнялся, но всё равно удивительно -- в первый раз... Вы его в медвуз отдадите, я надеюсь?
– - Да собираемся, -- усмехаюсь я с плохо скрываемой гордостью.
– - Но ему бы пока арифметику освоить.
– - Очень хорошо, этой планете позарез нужны свои кадры. Я бы замолвил за него словечко, если надо, хотя, думаю, вы и сами с усами, -- подмигивает он.
Я неопределённо киваю. С одной стороны, Кир тоже сам, э-э, с усам, а с другой если ему и понадобится протекция, с моей мамой в этом плане никто не сравнится, хоть она и не медик.
– - Слушайте, -- продолжает Дэн, понизив голос, -- тут бойфренд пациента, я прям не знаю, что с ним делать. Явно не в себе человек, на вопросы не отвечает, совсем ничего не говорит, сидит у кровати, как статуя. Я ему уж как только не объяснял, что всё будет хорошо, не знаю, может, я с ошибками говорю, но он вообще не реагирует.
Я фыркаю. Бойфренд, да... Интересно, это у духовников заведено полностью отключаться от реальности, когда с парой что-то случается?
– - Не волнуйтесь, -- говорю Дэну, -- он вообще никогда не говорит.
– - Немой?
– - удивляется Дэн.
– - Он ведь какой-то большой чин, разве нет? А от чего, может, можно вылечить?
– - Нет, он в принципе говорить может, но у этого бывают... последствия...
– - пытаюсь объяснить я.
– - Ну, видели, как сегодня Кирова подружка носилки таскала?
Дэн спадает с лица.
– - Лиза, я занимаюсь естественными науками, поберегите мою крышу. Что это было?
– - Эммм...
– - я кривлю губы, прикидывая, как бы это такое объяснить без психологических травм.
– - Короче, похоже, что тут, на Муданге есть жизнь внеземного происхождения.
– - Вы хотите сказать, что эта девочка...
– - Да нет, девочка как девочка, а вот тварь, которая позволяет ей выделывать такие финты -- вот это и есть внеземная жизнь.
– - Разумная?..
– - осторожно интересуется Дэн.
Разумная
– - Скажем так, разумные представители тоже есть. Например, новый лесовед моего мужа. Правда, я не знаю, возможно, это какой-то гибрид... хотя скорее конвергентная эволюция.
Дэн мотает головой, чтобы встряхнуться.
– - Короче, -- возвращаю его к реальности.
– - Я это к чему. Старейшина Ажгдийдимидин говорить не может, потому что всё, что он говорит, происходит взаправду.
– - Значит, эта девочка, обречена всю жизнь молчать?
– - озабоченно морщит лоб Дэн.
– - Насколько я понимаю, нет. Её наставник учит, э-э, сдерживаться.
– - А почему не может сдержаться Старейшина?
– - допытывается Дэн.
– - Он-то тем более должен уметь... или я всё не так понял?
– - Да я сама не большой спец, -- пожимаю плечами.
– - Но насколько мне известно, Старейшина-то молчит всего несколько лет, а до того был как все. То есть, он до этого уровня прокачался. Возможно, через несколько лет снова заговорит... Или ему это не под силу. А про Айшу говорят, что она невероятно крутая и вся из себя уникум, вроде как есть надежда, что осилит обычную человеческую речь.
Дэн нервно проводит по волосам.
– - Этот Муданг меня иногда просто убивает. Куда ни плюнь, всё тайна, покрытая мраком, и беспросветное невежество. Иногда вот так побеседуешь с пациентом и хоть немедленно собирай вещи, кажется, что до утра я тут не доживу, рехнусь. А с другой стороны, жалко их, да и отношение ко врачам невероятно почтительное, где ещё такое найдёшь. Не говоря уж о гонорарах.
Я задумчиво киваю, понимая, что я, похоже, погрязла у Муданге по макушку, потому что мои шаблоны не рвут никакие чудеса и никакое безумие.
– - Ладно, может, вы с ним побеседуете?
– - просит Дэн, косясь на дверь палаты.
– - А то эти муданжцы... никогда не знаешь, что им в голову взбредёт. То трубки пациенту поотрывают, то какими-нибудь благовониями окурят так, что кислорода в палате не остаётся... Культуры-то никакой.
К чести Ажгдийдимидина ничего асоциального он не делает: сидит себе тихо, покусывая нижнюю губу, даже не в астрале, а так, задумавшись. Поднимает на нас с Алэком невесёлый взгляд.
– - Всё будет хорошо, -- практически по буквам сообщаю я.
Он кивает, но облегчения не показывает.
Я присаживаюсь рядом, пытаясь понять, почему он мне не верит. У пациента все показатели в норме, дышит пока через маску, результаты теста на аллергены ещё не пришли.
Ажгдийдимидин отпускает его руку, со вздохом разгибается и достаёт из-за пазухи блокнот. Я с тревожным интересом наблюдаю, как он выводит муданжские закорючки на чистом листке.
"Я ошибался в твоём сыне. Прости".
Я кошусь на Алэка. Он о ком?
Духовник морщится и жестом показывает, мол, нет, не об этом. Ладно.