О Детях
Шрифт:
– Я просто предложил свою помощь.
Трудно родителям, трудно учителям, трудно священникам, всем трудно разрешить ребенку не слушаться их. Даже Бог, всемогущий, величайший деспот, величайший диктатор, не может позволить это, даже он не смог выдержать небольшое непослушание Адама и Евы. Их выбросили из Райского Сада, хотя они не совершали греха. Я бы наелся этих яблок вдоволь, если бы мне сказали, что это яблоня. Не вижу ничего греховного в поедании фруктов.
Но дело было не в яблоне.
Дело было в непослушании.
Послушание нужно насаждать силой, для этого используется страх. Этот страх,
Я знаю, почему мать не сделали Богом. Я знаю из своего личного опыта, что, когда отец злился на меня из-за моего непослушания и искал меня, мама всегда прятала меня где-нибудь в доме. Когда отец отказывался дать мне денег, если я делал что-то наперекор ему, то моя мама всегда мне давала. Я знаю, что мама не может быть такой строгой, как отец.
Маму можно легко убедить, ибо она - чистая любовь, открытое сердце. Отец - глава, он руководствуется логикой, смыслом, он дисциплинирует. Отец - мужчина, а общество создано мужчиной. Моей маме даже нравилось, когда я приходил к ней и говорил: "Я натворил кое-что и мне срочно нужна помощь".
Она говорила: "Скажи, что ты натворил. Я спасу тебя. Я все сделаю, но сначала расскажи мне все. Ты такие истории рассказываешь, что я не понимаю, почему отец злится. Они должны ему нравиться".
Священники, отец на небе, родители здесь на земле, учителя, политические вожди - все хотят полного послушания от каждого, чтобы и намека не было на бунт, чтобы ничего не менялось, чтобы не пострадали их интересы. Мы все стали жертвами их интересов. Настало время изменить это.
Послушный ребенок всегда посредствен; для того чтобы быть непослушным, нужно немного ума.
Послушный ребенок становится хорошим гражданином, он ходит в церковь по воскресеньям. А непослушный ребенок ненадежен. Чем он будет заниматься в жизни? Он может стать художником, музыкантом, танцором - а эти профессии не очень солидные - или может стать никем, бродягой, наслаждающимся свободой.
Прошу вас выпрыгнуть из этого круга. Отбросьте весь страх. Бояться нечего. Не надо беспокоиться о несуществующем аде и стремиться к несуществующему раю.
Рай здесь. Если отбросить идею рая после смерти, то можно сделать этот рай в тысячу раз прекрасней.
(Socrates Poisoned Again After 25 Centuries, Chapter #28)
Воспитание нового ребенка
Если посмотреть на детей, когда они появляются на свет, такие свежие, прямо из источника жизни, то можно увидеть некое присутствие того, что не передать словами, - нечто безымянное, неопределенное.
Ребенок живет. Это нельзя определить как живость, но она есть, ее можно почувствовать. Ее так много, что даже слепой не сможет не увидеть. Свежесть. Ее можно почувствовать рядом с ребенком. Постепенно аромат исчезает. И если, к сожалению, ребенок добивается успеха, становится знаменитостью - президентом, премьер-министром, Папой, то тот же ребенок начинает смердеть.
Он появился с чудесным ароматом, неизмеримым, неопределенным, безымянным. Посмотрите в глаза ребенку - вы не найдете ничего глубже. Глаза ребенка - это пропасть,
У ребенка нет мыслей. О чем ему думать? Мыслям нужно прошлое, мысли требуют проблем. У него нет пока проблем, он беспроблемный. Нет никакой необходимости ему о чем-то думать. О чем?
Ребенок находится в сознании, но без мыслей.
Это реальное лицо ребенка.
Такое же лицо было и у вас, и, хотя вы уже забыли его, оно у вас есть, ожидая, когда оно сможет к вам вернуться. Я говорю о возврате, потому что вам оно было хорошо известно в прошлых жизнях, но вы постоянно забываете о нем.
Наверное, и в этой жизни бывали моменты, когда вы были близки к тому, чтобы узнать его, почувствовать его, быть им. Но мир огромен для нас. Его хватка велика - он тянет вас в тысячах направлений. Он тянет вас в тысячах направлений, и вы разваливаетесь на части. Просто невероятно, как людям удается сохранять себя. Видимо, давление со всех сторон такое сильное, что ваши руки, ноги и голова не могут улететь. На вас давят со всех сторон.
Даже если вы случайно встретитесь со своим реальным лицом, вы не сможете узнать его, это будет незнакомец. Вероятно, вы иногда встречаетесь с ним, совершенно случайно, но вы даже не здороваетесь. Это незнакомец; и глубоко внутри у вас сидит страх, как при встрече с любым незнакомцем.
Вы спрашиваете, как сохранить настоящее лицо ребенка.
Вы ничего непосредственно не должны делать.
Любое прямое действие станет помехой.
Нужно научиться искусству пассивности.
Это очень трудное искусство. Вам не нужно что-то делать, чтобы защитить и сохранить реальное лицо ребенка. Ваши действия только исказят его. Нужно научиться пассивности; нужно научиться не стоять на пути у ребенка, уйти с дороги. Нужно быть очень смелым, чтобы оставить ребенка наедине с собой.
Тысячи лет нас учили, что если оставить ребенка одного, то он превратится в дикаря. Нонсенс. Я сижу перед вами - разве я похож на дикаря? А мне родители не мешали. Да, у них были неприятности, и у вас будут, но игра стоит свеч.
Реальное лицо ребенка настолько ценно, что любая проблема - чепуха. Оно настолько бесценно, что, сколько бы вы за него ни заплатили, это по-прежнему дешево; вам оно достается бесплатно. И однажды вы увидите реальное лицо вашего ребенка, первозданное, такое же красивое, с каким он появился на этот свет, с той же невинностью, ясностью, радостью, весельем, живостью... Чего же вам еще нужно?
Вам нечего дать ребенку, вы можете только взять. Если вы действительно хотите сделать ребенку подарок, то единственным подарком будет невмешательство. Рискните, разрешите ему познавать неизвестное, неизведанное. Это нелегко. Страх сковывает родителей - кто знает, что случится с ребенком?
Из-за этого страха они начинают лепить для ребенка какую-то модель жизни. Из-за страха они начинают вести его определенным путем, к определенной цели, однако они не знают, что своим страхом они убивают ребенка. На него никогда не низойдет благодать. Он никогда не будет вам благодарен; у него всегда будут к вам претензии.