О, если я забуду тебя, Иерусалим
Шрифт:
В лице его разобраться
С проклятым еврейским родом.
Он чудом живым остался
За пару минут до смерти.
И видела вся деревня,
И мимо прошла, поверьте.
Бандитов бритоголовых
Закон призывал к ответу.
Деревня о них грустила,
Ругала меня за это.
Что бедным невинным мальчикам
Я юную жизнь поломала,
Проклятой еврейской матерью
Деревня меня
Я не знаю, откуда
Явилось ко мне это слово.
От деда, погибшего в пламени
Сталинских лагерей, и
Или от духа,
От голоса Бога живого –
Избитое и растоптанное,
Странное слово – еврей.
Чтобы жили потомки
Без страха и слез от волненья
Порожденного цепью
Антисемитских уз,
Наши прадеды в землю
Закапывали свое иудейство –
А теперь тот поляк,
Этот русский, а этот француз.
Как рыдали они,
Расставаясь с единственным Богом,
Ради призрачной жизни
Предав завещанье отцов,
И шагали – НИКТО,
По растоптанным жизни дорогам,
Позабывшие Тору, закон, и наследье
Пророческих слов.
Мы – потомки НИКТО.
Полукровками вечными жили.
Непонятные люди,
С непонятной, ничейной судьбой.
Но у дочки моей,
Русской дочки с глазами Рахили,
Есть мечта –
Возвратиться навеки к Сиону, домой.
Этот дом нас не ждет.
Столько дел,
И ему мы чужие.
Мы и здесь не нужны.
Вечно ищем туманную цель.
Мы приходим к тебе.
Все молитвы и слезы ночные
Мы приносим сегодня тебе.
Отзовись, Исраэль!
Полуеврейская семья
Давно в Руси Великой жили
Мой русский дед, мой дед еврей.
Страну великую любили,
Друзьями были – не разлей.
О светлом будущем мечтали,
И, новым веяньям верны,
Потомков браком сочетали,
Презрев законы старины.
Так родился в Руси Мятежной
Дворян потомок и жидов,
Мальчишка ласковый и нежный,
Отрада дедушкиных снов.
Но пыльный ветер революций
В Руси Бунтующей шумел.
Взметнулись вихри контрибуций,
Погромов, взрывов, темных дел.
Пришлось ответить – все едино
Перед толпою подлецов -
Кому за деда – дворянина,
Кому за предков, за жидов.
И до него дошли однажды,
За все ответил он один –
Веселый, добрый и отважный
Поэт, еврей и дворянин…
Но
Полуеврейская семья,
И помнят о расправе дикой,
И учат внуков сыновья.
Они не верят обещаньям,
И ждут, что, может быть, опять
За деда – русского еврея
Придется внукам отвечать…
Мой маленький сын
Мой маленький сын не дает мне покою,
Щебечет, теребит, зовет за собою.
Вопросы, вопросы – зачем, почему,
На все не успею ответить ему.
На то ты и мама, как хочешь – успей.
Растет любопытным мальчишка – еврей.
Решает извечный еврейский вопрос:
Кем был он по – правде, Младенец – Христос?
И что нам поставили люди в вину?
За что убивали евреев в войну?
Как в детской головке вместится ответ?
Еврею – малютке всего – то 6 лет…
Я той земле отдам любовь и славу
Я той земле отдам любовь и славу.
Пред той землей в волнении склонюсь.
Оставь себе березы и дубравы,
И отпусти меня святая Русь.
Я святости твоей ищу начало,
А нахожу язычество и тьму.
Такого я нигде не повстречала,
Ия тебя вовеки не пойму.
Ты чуждым детям матерью не стала,
Лишь проросла средь них своей травой.
Прости, что я не о тебе мечтала,
Что я носила в сердце дом иной.
Там, далеко, мой берег незнакомый.
Я с гласом крови спорить не берусь.
В последний раз овей лесной истомой,
И отпусти меня, святая Русь.
Перед сном
Дай нам с миром отойти ко сну
И назавтра к жизни пробуди,
Наполняя миром тишину
Ты в шатер покоя нас введи.
Нас советом мудрым наставляй
Среди трудных завтрашних путей,
Как детей своих оберегай,
Осеняя святостью Своей.
Вот, не дремлет и не спит
Бог – Израиля хранитель,
Он рукой своей творит
Безопасную обитель.
Будь благословен, о Адонай,
Царь земли Израиля живой,
Сладким сном глаза мои смежай,
Наполняя веки дремотой.
Этой ночью помыслы и сны
Станут пусть угодными Тебе,
Совершенством ложе осени,