О, эти женщины

Нигро Дон

КАТРИНА. Он смел меня с земли, в прямом смысле этого слова. Это был ведьмин час, полночь, в темном октябре, и я возвращалась домой с танцулек, после жутких криков и швыряния штруделем, вызванными

различием во мнениях с моим ухажером Бромом. Тот не видел ничего предосудительного в своих попытках достать орех, закатившийся в низкое декольте Доркас ван Винкль, тогда как меня это просто взбесило. По-прежнему в праведном гневе, со сжатыми кулаками, что-то бормоча себе под нос, едва соображая, куда иду, я свернула на дорогу Сонной Лощины, которая проходила мимо болота Уилли, скалы Ворона и дерева майора Андре. Местные знали, что место это просто кишит призраками, а мертвую тишину глубокой ночи лишь изредка нарушали уханье совы, жалобные крики, козодоя, кваканье древесных жаб да далекий собачий лай. Кроны деревьев смыкались над деревянным мостом, по которому я шла, стуча каблуками, мимо мерцающих светляков, моя злость постепенно уходила, перерождаясь в подозрение, что кто-то наблюдает за мной из-за лиан дикого винограда и кустов, которые росли под деревьями. Потом я услышала стук копыт, доносящийся сзади, и сказала себе, что это Бром, который отправился следом за мной, чтобы убедиться, что я добралась до дому целой и невредимой, а заодно и попугать меня, это было

так на него похоже, поэтому я твердо решила не оглядываться. Но внезапно стук копыт участился, приблизился, загрохотал уже совсем близко, вплотную, и прежде чем я сообразила, что к чему, сильные мужские руки подхватили меня, оторвали от земли, усадили на лошадь и положили что-то мне на колени. Поначалу я подумала, что это тыква, но оказалось, что голова. Я даже решила, что непристойно это с его стороны, класть голову мне на колени при первом свидании, и попыталась сказать ему об этом, но была так возбуждена, что лишилась дара речи. Да, именно возбуждена. Перепугалась, разумеется, это так, но больше была возбуждена, ибо каким-то образом почувствовала, едва услышав стук копыт, что сквозь ночь меня настигает моя судьба. И он оказался истинным джентльменом, пусть и по-своему. Прямиком примчал меня на церковный двор, где нас обвенчал мертвый священник, глаза которого выели черви. Жених стоял, выпрямившись во весь рост, расправив плечи, на одной руке держал меня, а в другой – свою голову. Среди почетных гостей оказались несколько моих прабабушек и прадедушек, включая одного с томагавком в спине. Я бросила букет увядших цветов. Его поймал ворон, сидевший на могильном камне. И улетел. Вот так я стала женой Всадника без головы.

Конец ознакомительного фрагмента.