o f2ea2a4db566d77d
Шрифт:
супермозга~ :поцелуйчики| :всегда ваша, киборг-сима| :конец сеанса связи_
Борис открыл глаза, но ничего не увидел.
По холоду от земли и свойствам воздуха он догадался, что находится в лесу. В ночном
лесу. Постепенно глаза начали привыкать, и объекты выступили из темноты – стволы,
кругом одни стволы. Борис лежал прямо на земле. Но тело соприкасалось с её поверхностью
особенным образом. Тут он осознал, что на нём вовсе нет одежды. Даже трусов. Даже
носков.
потерял сознание. Очевидно, затем его привезли в лес, раздели догола и бросили одного. На
всякий случай он прислушался, нет ли кто-нибудь рядом. Тишина. В этот поздний час даже
сам лес безмолвствовал.
На его беду вернулись все физические ощущения, и Борис разом почувствовал и холод, и
сырость, и уколы еловых иголок в кожу, и острия камешков, и укусы насекомых, комаров,
муравьёв, и щекотку чего-то, ползущего по его ноге, и пустоту в желудке. На этом фоне боль
от удара почти не ощущалась. Он ещё раз прислушался, на этот раз к собственному телу – не
нанесли ли обидчики другой вред, но никакой внутренней боли не почувствовал. Видимо,
они его ограбили и бросили здесь.
Он встал, яростно отряхнулся, елозя руками по коже, сбрасывая с себя какую-то шелуху.
Сделал шаг и чуть не упал. Шишка впилась ему в обнажённую, нежную ступню, и, неловко
переступив, Борис угодил пяткой во что-то острое и твёрдое. В городах он почти не ходил
пешком, водил автомобиль, мог позволить себе самую дорогую и комфортную обувь, две
пары даже сделали на заказ в Италии – к чему Борис точно не был готов, так это ходить
босиком в ночном лесу.
Неожиданно он осознал, что не имеет ни малейшего представления, где находится. Лес
везде один и тот же, тем более – тёмный. И куда идти? Ни огонька от фонаря, ни проблеска
человеческого жилья – ничего такого сквозь деревья не проглядывало. Борис никогда и не
видел настоящей ночи. В Москве, прочих крупных городах ночное небо другое, а здесь –
строгое, первобытное. Ничто вокруг не собиралось ему помогать и подсказывать путь. Он
191
даже не был уверен, что это лес в районе дома отдыха, может быть, его успели завезти в
дальние края.
Накатили волной злоба и одновременно отчаяние. Это не были внутренне проговорённые
чувства, скорее – инстинктивные. Выпучив глаза из-за темноты, Борис крикнул – «А-у!».
Правда, как-то неуверенно. Сам себя приглушая. В следующий раз заорал громче – «Э-э-э-э-
й!», вложив уже в крик всё своё раздражение, но никто, конечно, не отозвался. Только что-то
маленькое, птица или животное, шарахнулось
ещё долго вслушивался в образовавшуюся затем тишину, не зная, кричать снова или нет. В
конце концов он решил, что это бессмысленно.
Внутри заклокотала ненависть, на этот раз конкретная – к обидчикам. Он мгновенно
представил, как Габи сговорилась с кем-то ограбить его, как они пасли Бориса всё это время,
наверняка к этому моменту обчистили уже его коттедж. А он ей поверил, они даже спали
вместе, он чуть не влюбился. Наверное, она часто разводила в этом доме отдыха
обеспеченных мужчин, из столиц, из Сортавалы, из Петрозаводска. И финнов. Специально
выбирала женатых, чтобы им потом было несподручно жаловаться. Борис громко выругался
матом. И ещё раз. Наконец полностью осознал, что изменил жене. А вдруг Габи сообщит ей?
Или начнёт шантажировать его. Захотелось что-нибудь сломать, ударить.
Всё это время Борис инстинктивно прикрывал свои гениталии гнездышком из сложенных
ладоней. Не задумываясь о том, что в темноте никто бы ничего не увидел. Наоборот, сейчас
он ярко ощутил свою наготу. Представил, что даже если выберется из леса, по пути кто-
нибудь непременно заметит его. И в таком виде. Это как сны, когда неожиданно
оказываешься голым в общественном месте. Только тут не сон. Борис испытал острый
приступ стыда. Он не знал, что делать, как выпутаться из этой истории. Он в конец
растерялся и даже заплакал от жалости к себе. Одной рукой вытирал слёзы, другой – по-
прежнему сжимал в комок член и яйца.
Успокоившись, Борис решил, что лучше всего выбраться из леса сейчас, ночью. Тогда он
сможет незаметно добраться до своего коттеджа. Стал оглядываться, куда идти. Снова
понял, что может находиться где угодно, а определить в темноте, в каком направлении
двигаться, совершенно невозможно. Ни запахов, ни звуков, ни огонька – ни единого знака.
Борис глянул на небо, вспомнив, что можно как-то ориентироваться по звёздам. Но тёмное,
непроницаемое небо, должно быть, заволокло облаками. К тому же Борис не помнил, как
определять стороны света по звёздам – в последний раз он интересовался этим в начальных
классах школы, и вдобавок ко всему понятия не имел, какая сторона света ему требуется
сейчас. Остался в том месте, где его бросили. Ждать рассвета.
Гнал от себя страх – а вдруг они захотят проверить, что с ним сталось, придут утром и
добьют? Снова плакал. Но потом утешил себя мыслью, что ночёвка здесь могла принести и