О, Коломбина!

Айронс Моника

— Дядя, тебе надо кое о чем уз…

— Достаточно. Надеюсь, вы оба будете присутствовать на ужине в должном виде, чтобы оказать уважение нашей гостье. А сейчас я немного посплю, чтобы быть вечером в хорошей форме.

Никогда еще бумажная работа не казалась Алехандро такой скучной, когда он наконец приступил к ней после долгого перерыва. Угрюмо углубившись в цифры, он успокаивал себя тем, что вечером снова увидит Луизу.

Сегодня он откроет ей всю правду о себе. Алехандро пытался понять, будет ли она винить его за этот невинный обман.

Конечно же, нет, ведь

я раскрою ей свое сердце! — подумал он. Когда она была больна и зависела от меня, я сдерживал себя, не выказывая никаких знаков внимания и любви. Несколько раз я чуть было не выдал себя. Хоть не было сказано ни слова, уверен, она все поняла. Она должна, просто должна любить меня так же сильно, как я люблю ее! В этом нет никакой ошибки!

Плавая в волнах счастливых мечтаний, он не сразу услышал звонок телефона. Алехандро быстро поднял трубку.

— Где тебя черти носят? — раздраженно спросил дядя.

— Я работаю у себя на фабрике, — честно ответил Алехандро.

— У тебя есть время играть в бирюльки, которые ты называешь бизнесом, а для старого дяди у тебя времени нет!

— У тебя есть Эстебан и Диего, я тебе не нужен.

— Ты мне нужен сегодня вечером. У нас будет ужин, и приглашен особый гость.

— Дядя, пожалуйста, только не сегодня! У меня есть планы…

— Глупости, нет у тебя никаких планов. Все уже решено. Придет прекрасная сеньорита, и она очень хочет познакомиться с тобой.

Алехандро застонал. Еще одна кандидатка на роль жены! Неужели дядя так ничего и не понял? И как я только высижу на этом вечере, если знаю, что мое сердце уже отдано другой? — подумал он.

— Дядя, позволь мне объяснить…

Голос Родриго сразу же приобрел нотку вселенской скорби.

— Не надо ничего объяснять. Я старый человек и не прошу многого. Если даже это немногое — слишком много для тебя, ну что же, я понимаю.

Алехандро сжал зубы, как и всегда в тех случаях, когда Родриго начинал играть в «маленькую сиротку». Он знал, что в конце концов сдастся. Он слишком любил своего дядю и не мог обидеть его. Мечты о прекрасном вечере таяли на глазах.

— Ладно, я попытаюсь, — сказал он.

— Я не хочу навязываться. Конечно, когда человек достигает моих лет, он поневоле начинает это делать…

— Дядя, ты перестанешь или нет?! — закричал в трубку Алехандро. — Я буду на ужине, клянусь!

— Весь вечер?

— Весь вечер.

— В смокинге?

— Да, в смокинге.

— Я знал, мальчик мой, что ты меня не обидишь. Не опаздывай, — сказал Родриго и повесил трубку.

Алехандро закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Ну почему в жизни все так сложно? И как мне объяснить Луизе, что я не встречусь с ней только из-за того, что надо познакомиться с женщиной, которую дядя прочит мне в жены? Нужно найти какое-нибудь оправдание, потому что правду говорить нельзя ни в коем случае. Ну что же, надену еще одну маску, уныло подумал он.

Слава Богу, что скоро все это закончится.

7

Луиза выбрала ослепительно красивое вечернее платье из небесно-голубого жаккарда с нежным цветочным рисунком, которое оставляло

ее руки и плечи обнаженными. Изысканные бриллиантовые сережки блестели в ее ушах. Бриллиантовый кулон на шее составлял им ансамбль.

Теперь, когда ее кожа приобрела оттенок легкого загара, все вместе смотрелось просто замечательно.

Ей было немного стыдно наряжаться на ужин, ведь она все еще не позвонила Рафаэлю и не предупредила его, что этим вечером не сможет прийти на свидание. Луиза все откладывала и откладывала этот момент, не зная, какие выбрать слова. Как объяснить ему, что я не смогу встретиться с ним, потому что нужно быть на вечере у де Эспиноса и точно выяснить, что он не один из них?

Нет, медлить больше нельзя. Луиза подошла к телефону, но он зазвонил прежде, чем она успела прикоснуться к трубке.

— Луиза, дорогая!

— Здравствуй, — сказала она, и ее сердце радостно забилось.

— Я собирался с духом, чтобы позвонить тебе.

Ведь ты на меня не рассердишься? Я не могу встретиться с тобой сегодня вечером, но это не моя вина.

— Не сможешь? — отозвалась Луиза.

Почему-то она почувствовала себя разочарованной, хотя сама собиралась сказать ему то же самое — Кое-что произошло, и мне надо быть в другом месте.

— Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?

Наступило молчание, и она почувствовала его напряжение.

— Все очень сложно, — наконец сказал он. — Я бы не хотел говорить об этом по телефону. Ты ведь не сердишься?

— Конечно, нет, — сказала она. Но это было не совсем так. — Я просто хотела увидеть тебя.

— Я тоже. Позвоню тебе завтра До свиданья Вот гак, подумала она, вешая трубку. Он все сделал за меня. Надо бы радоваться. И я именно это и сделаю, как только перестанет этот маленький противный голосок внутри бубнить, что тут что-то не так. Он не объяснил мне причину…

Может быть, он не считал нужным придумывать оправдание? Потому что он не позвонит завтра. Никогда больше не позвонит…

Хватит глупости думать! — сказала она самой себе. Он сделал именно то, чего ты и хотела. Так в чем же дело?

Ответа на этот вопрос она не знала, и потому предстоящий вечер перестал казаться ей таким интересным, как она думала о нем раньше.

В восемь часов белоснежный катер забрал ее на пристани у отеля и медленно повез по Главному Каналу, забавно пыхтя мотором, в то время как садящееся солнце окрасило воды канала в алый цвет. Регонда готовилась встретить вечер.

Вдоль каналов зажигались фонари, в барах и кафе становилось все больше людей, гондольеры скользили на лодках домой после тяжелого дня, в то время как другие сменяли их, принимая вечернюю смену.

Катер проплыл под мостом, и тут перед Луизой предстала асьенда «Бел Ампаро» во всем великолепии, освещенная заходящими лучами солнца.

А вот и граф, неотразимый в своем смокинге и белоснежной рубашке. Он словно принадлежит тому легендарному времени, когда Карибское море было местом, где решалась судьба Нового Света. Когда катер подплыл к пристани, граф сам помог Луизе выбраться на берег, отвесив перед этим церемонный поклон и провозгласив: