О любви (Сборник рассказов)
Шрифт:
Костя прошел и разделся. Старуха журчала, как весенний ручей:
— Раньше битые яйца снились мне к деньгам. А сейчас — просто к битым яйцам. Я пожарю вам омлет с сыром.
Старуха ушла на кухню.
Костя достал из сумки десять пачек и положил их на середину стола.
Стал ждать.
Старуха вошла с тарелкой. Остановилась. Строго спросила:
— Что это?
— Сто тысяч, — смущенно отозвался Костя. — За дачу. Я покупаю у вас дачу. Вы не против?
— Я против того, чтобы грязные
— Почему грязные?
— Вы представляете, через сколько рук они прошли? И что это были за руки… Уберите их куда-нибудь.
Костя перенес деньги на подоконник.
— Подите вымойте руки, — попросила старуха.
— Я же вилкой буду есть, — возразил Костя.
— А хлеб?
Костя послушно отправился в ванную комнату. В ванной была стерильная чистота, как в операционной. Костя понял, что у старухи — мания чистоты. Деньги для нее — источник грязи. Но не только. Деньги — это потеря загородного дома, который помнит ее маленькой и молодой. А вместо этого куча денег, как битая скорлупа.
Костя вернулся в комнату. Старуха сидела, глядя в стол.
— Они сказали, что никогда не вернутся в Россию, — проговорила старуха.
Костя понял, что речь идет о сыне и о его семье.
— Они сказали, что в Америке лучше их детям. Дети — уже американцы.
— А им самим? — спросил Костя.
— Им самим трудно. Эмиграция — это всегда стресс.
— Значит, свою жизнь под ноги детям? — спросил Костя.
— И мою тоже. Но зато теперь у меня есть много денег. Я буду менять их на рубли и докладывать к пенсии. Как вы думаете, сколько надо докладывать?
— Если скромно, то долларов двести, — предположил Костя.
— Значит, сто тысяч разделить на двести — будет пятьсот месяцев. В году двенадцать месяцев. Пятьсот делим на двенадцать — сорок. Мне хватит на сорок лет… Я буду покупать куриные сосиски в супермаркете.
— А в Америку вы не хотите переехать?
— Не хочу. Зачем я буду путаться у них под ногами? Там вместе не живут. Не принято. Это в Индии живут вместе. Чем ниже уровень жизни, тем крепче связь поколений.
Костя слушал, но ему казалось, что его никогда не коснутся старость, ненужность. У него все — здесь и сейчас.
Он подошел к телефону и набрал номер Кати. Мобильный был отключен, а домашний занят. Катя не прекращала работу дома, вела деловые переговоры по телефону.
Костя вернулся к столу. Старуха разливала чай.
— Это деньги ваши или ее? — Старуха кивнула на телефон.
— Мои.
— У вас такие деньги?
— А что?
— Ничего. Вы не производите впечатления делового человека.
— А деловые — они какие?
— Они сначала едут в нотариальную контору, оформляют сделку, а уж потом расплачиваются.
— А мы — наоборот, — сказал
— Деловые люди держат деньги в западном банке, а не носят с собой. Деньги должны работать.
— А вы откуда знаете?
— От своего сына. Он знает.
— У меня нет счетов в западных банках, — сказал Костя.
— Я могу вам помочь. Вернее, мой сын. Хотите?
— Не знаю. Я подумаю…
— Подумайте. И звоните. Мне кажется, мы будем дружить.
— Мы будем крутые и деловые, — улыбнулся Костя.
— Мы никогда не будем крутые, но голыми руками нас не возьмешь…
Костя снова набрал Катю. Телефон был занят вглухую. Проще доехать и кинуть камнем в окно.
Костя доехал и поднялся на лифте.
Дверь мог открыть Александр, но это не имело значения. Костя только увидит Катю и отметится: вот он я. Вот она — ты. Он не мог уехать на дачу, чтобы не повидаться и не отметиться.
Открыла Надя, собачья нянька. Они держали специального человека для собаки, и это было логично. Хозяев целыми днями не было дома, а собака, молодая овчарка, должна есть, и гулять, и общаться.
Овчарка рвалась с поводка и буквально вытащила Надю за дверь. Они удалились на вечернюю прогулку.
Катя сидела в кресле, положив ноги на журнальный столик. Смотрела в телевизор.
— Где ты был? — спросила она.
— У Миши, — ответил Костя. Он не любил врать и старался делать это как можно реже, в случае крайней необходимости.
— Зачем? — спросила Катя.
Костя хотел все рассказать, но споткнулся о Катино лицо. Она была явно не в духе, ее лицо было злобно целеустремленным. Нацеленным в негатив.
— Так… — неопределенно сказал Костя. — Зашел по делам.
— Какие у тебя с Мишей дела?
— Привезти — увезти, — соврал Костя.
— Ну да… — согласилась Катя. — Какие у тебя еще могут быть дела…
Костя услышал интонации тещи. Неужели все возвращается на круги своя?
— А где Александр? — спросил он.
— В санатории. Здоровье поправляет.
Может быть, Катю злило то обстоятельство, что Александр поправляет здоровье, а она — расходует.
— Под Москвой? — спросил Костя. Его интересовала вероятность его появления.
— В Монтрё, — сказала Катя.
— А это где?
— В Швейцарии.
Без хозяина и без собаки Костя чувствовал себя свободнее. Он прошел на кухню и включил электрический чайник. Стал ждать и, пока ждал, — соскучился. Без Кати ему было неинтересно. Он налил себе чай и пошел в комнату, чувствуя себя виноватым непонятно в чем. Видимо, Катя была более сильный зверь и подавляла травоядного Костю.
— Ты чего злая? — спросил Костя.
— Налоговая полиция наехала.
— И что теперь?