О любви

Гичко Екатерина

– Да вы не пужайтесь, - Бешка добродушно усмехнулся.
– Они людей боятся больше, чем друг дружку. Только совсем оголодав, сунуться могут.

Путников он не успокоил: голодного зверья вокруг наверняка прорва.

До Каменного Порога добрались они вполне благополучно. Солнце успело к тому времени укатиться за горизонт и окрасить его алым цветом. Пока Бешка что-то искал, Дарилла, подперев ослабевшего наагасаха, с интересом осматривала Порог. Высотой он был никак не менее трёхсот сажен, склон имел совершенно отвесный, очень ровный и гладкий. Даже вездесущим растениям было сложно прижиться на нём. На серой поверхности можно было различить только несколько

кустиков. А вот вершину Порога покрывала густая зелёная шапка.

– Топайте сюда, - позвал их Бешка.

Риалаш и Дарилла послушно направились к нему. Их провожатый стоял у самой каменной стены и, отведя в сторону зелёный растительный полог, демонстрировал им широкую трещину, уходящую вглубь Порога.

– Вот она, тропа. Тока вы топайте осторожнее. Туда, бывает, заползает всякое зверьё.

Стоило ему это сказать, как из трещины раздался шум. Бешка схватился за топор, который успел перевесить на пояс.

– Эй, кто там тьму разгоняет?
– раздался из глубины гулкий бас.

– Тошкан, ты, что ли?
– недоверчиво поинтересовался Бешка.
– Я думал, ты ужо вернулся.

– Я. Вместе с Майяри. Да кабы эти гады всё зверьё не перебаламутили, давно б вернулись, - раздражённо ответил Тошкан.

В темноте появился ярко-оранжевый огонёк, и Дарилла смогла различить две фигуры. Риалаш со своим зрением давно уже их рассмотрел.

Вскоре наружу вышел широкоплечий мужик, несущий в руках большой плод. В убывающем солнечном свете плод мгновенно померк. Вслед за мужчиной показалась и Майяри. Лекарка выглядела не очень довольно, но на гостей посмотрела с интересом.

– А эти куда?
– Тошкан с удивлением посмотрел на Риалаша с Дариллой.

– Да вот до друзей собралися.

– А, - понимающе протянул Тошкан.
– Там богванник лёжку сменил, так что мимо Меховской гряды идти не советую. Злой он шибко. Даж на меня бросился. И после этого ищо злее стал, - мужчина многозначительно потёр кулак.
– Там вообще многое зверьё не на своих обычных местах. Вчера свара какая-то у лихоманов произошла, мы с Майяри даже одного подлечивали. Не лихого. Сегодня у них вроде потише, но всё равно неспокойно.

– А вы каким путём возвращались?

– Да я ж говорю, мимо Меховской гряды. Вы лучше к бахвину бабки Зелены идите. Паразит там ищо мелкий, не дотянется. А зверьё другое отпугнёт.

Даже было удивительно, как спокойно эти мужчины говорили о том, что на болоте стало опаснее. Словно река разлилась, а они обсуждали, где теперь наиболее топкие места, а где пройти ещё можно. Майяри прислушивалась к разговору спокойно, без трепета: привыкла уже. И иногда посматривала на путников. В её взгляде было что-то тоскливое. Дарилле подумалось, что эта девушка так и не стала частью этого места. Нельзя ей тут жить. Больно уж тесно для неё.

– Рыжжа дала?
– Майяри кивнула на кожаный мешок в руках Дариллы.

– Да, велела мазать почаще.

– К совету прислушайся. И постарайтесь больше сюда не забредать, - лекарка добродушно улыбнулась, но улыбка эта вышла несколько натянутой.
– И не забудь про наш разговор.

Разговор? Дарилла немного удивлённо приподняла брови, а потом вспомнила. Забыть про это место. И про эту девушку.

– Ну, чё замерли?
– поторопил их Бешка.

Риалаш потянул Дариллу за локоть, и та послушно шагнула в проём трещины. Обернувшись, она успела ещё раз взглянуть на застывшее маской лицо Майяри прежде, чем опустился травяной полог. Возникло странное ощущение, словно ей позволили краем глаза посмотреть на тайну, но не дали ничего о ней узнать. Кто

эта девушка? Почему она здесь? От чего бежит? Что заставляет её так сильно печалиться? Неужели ей, Дарилле, не будет суждено узнать ответы на все эти вопросы?

Тяжело вздохнув, девушка перевела взгляд на спину Бешки, чей силуэт едва очерчивался в темноте, и заставила себя смириться. Не всё в этом мире подлежит разгадке. Что-то должно остаться под покровом тайны. Возможно, даже будет лучше, если эта девушка навсегда останется для неё загадочной Майяри с не менее загадочных Гава-Ыйских болот.

Проход вильнул влево, и в глаза ударил тусклый свет. На полу в рядок лежало несколько оранжевых плодов, от которых исходило довольно сильное сияние. Бешка подхватил один из них и пошёл дальше, освещая путь импровизированным «фонарём».

Под каменными сводами они шли более четверти часа. Когда Бешка отложил «фонарь» и отодвинул травяной полог, закрывающий выход, солнечный свет почти полностью угас. А наагасах выбился из сил и едва держался на хвосте.

– Всё ж рановато вы собрались, - с укором проворчал Бешка, подпирая Риалаша с правой стороны.

Дарилла, ощущая себя значительно бодрее мужчины, поддерживала наагасаха слева и осматривалась по сторонам. Как всё-таки разительно отличался лес за Каменным Порогом от топей, что разливались перед ним. Лес казался сказочно-волшебным, а сияющие болота - мистическо-колдовскими. От их сияющего ночного великолепия захватывало дух и мурашки бежали по коже. Дарилла как-то вместе с Ерхой забралась на территорию некрополя, где были захоронены некроманты. Так вот, даже там ей не было так страшно, как здесь. В глубинах болотных топей покоились не только сотни сгубленных несколько тысяч лет назад жизней и жили мерзостные гады, но и таилась какая-то странная пугающая магия. Девушка ощущала её всей кожей. Может быть, это и есть проклятие Тёмного бога?

Путь им предстоял неблизкий. До окраины было не менее десяти вёрст, что для ослабевшего наагасаха было весьма солидным испытанием. Они несколько раз останавливались отдохнуть. Один раз недалеко от бахвинного дерева, где, по словам Бешки, рос паразит.

– Он ещё совсем махонький и почти безобидный. Если хочешь, то могу сводить и показать, - предложил он девушке.

Та поспешила отказаться от такой чести, тем более что наагасах негодующе зашипел и вцепился в неё обеими руками.

Когда они добрались до окраины болота, ночь уже полностью вступила в свои права и вокруг вовсю клубился голубой туман испарений. Пользуясь случаем, Дарилла осматривалась и дивилась тому, что видела. Довольно часто встречались деревья, кусты, порой даже маленькие пятачки полянок, заросших травой. Трава росла прямо на зыбкой почве, сплетаясь между собой в плотный ковёр, наступать на который Бешка всё же не рекомендовал.

– А вон там вододышка, - он, радостно улыбнувшись, показал на огненно-рыжую травку, пламенеющую в темноте подобно языкам огня.
– Хоть эту не обобрали, паразиты! Она очень быстро растёт, бросает семена и сохнет. А на ней растёт молодая трава. И так раз за разом. Землица становится плотнее, и потом уже на ней можно высаживать более прихотливую травку.

Мужичок с гордостью рассказывал гостям, что и где у них находится. Демонстрировал угодья. Под ногами во множестве струились голубые ручьи, которые своими корнями вытягивали растущие во множестве бахвинные деревья. От воды шёл пар, свивающийся в болотный туман. Порой ручьи сливались в целые небольшие озёра, над которыми клубились плотные облака испарений. К ним близко Бешка тоже не советовал подходить.