О любви
Шрифт:
Риалаш был бы рад, если бы неразумность Дариллы была связана с влюблённостью в него. В этом случае он, наверное, чувствовал бы себя польщённым.
– Порой мне очень хочется её покусать, - неожиданно признался наг.
Консер Хеш удивлённо вскинул брови и весело заметил:
– Замашки у вас, как у оборотня. Видимо, вы унаследовали от вашей матери наши инстинкты. Я тоже иногда таскаю свою жену в зубах, благо её размеры позволяют. А она меня уже всего искусала, - в качестве доказательства мужчина закатал рукав и показал многочисленные шрамы.
– Зубы у неё мелкие, но
– Мне не просто так хочется её покусать, - добавил наагасах.
– Это...
– запнулся, силясь подобрать правильное описание.
– Сложно объяснить... Словно я хочу показать, кто здесь хозяин.
– О-о-о, - протянул консер Хеш, - типично наши замашки. Ханеш, когда молоденьким был, называл это «вцепиться в свою женщину и не отпускать её, пока она не полюбит тебя». Вам явно перепал от матери не только внешний облик.
Услышав про «вцепиться в свою женщину», Риалаш замер, остановившись посреди улицы. В памяти всплыл эпизод более чем пятисотлетней давности.
В голове плавал мутный туман после ночной попойки, а здания вокруг дрожали в предрассветной дымке. Лошади еле переступали копытами, утягивая колесницу вперёд. Риалаш же, намотав поводья на передний борт и перегнувшись через его край, ожидал, когда пройдёт очередной приступ дурноты.
Что было вчера? Очередной кутёж и попытка забыться? Видимо, ему это удалось. В голове не было ни одного воспоминания о прошедшем дне. Хотя нет... Что-то начало выплывать...
Риалаш зажмурился от острого приступа жалости к себе, вспомнив, что именно вчера его Оисиша вышла замуж. Не за него, за другого. Она была такая счастливая и улыбалась этому... этому... Чёрная пелена ненависти заволокла глаза юного наагасаха, когда он вспомнил улыбающееся лицо более удачливого соперника. Кажется, вчера он опять едва не сорвался. Доаш еле-еле смог утащить его с празднества и проводить прямо до борделя, где Риалаш и напился.
Наследник с любопытством осмотрелся, пытаясь понять, где же его охранник. Неужто остался там, в борделе? На одно мгновение возник вопрос - а где Миссэ?
– но Риалаш тут же поморщился, вспомнив, что два дня назад укусил его и отравил. И теперь Миссэ отлёживается под присмотром наагалея Эоша.
Сильный приступ тошноты заставил нага сползти на дно колесницы, а уже с неё медленно скатиться на мостовую. Неспешно переступающие лошади даже не обратили внимания на исчезновение возницы, продолжая свой путь.
Некоторое время Риалаш лежал на грязной мостовой и смотрел на розовеющее небо. Холодный утренний ветерок приятно овевал горящую и гудящую голову и пробирался под плохо запахнутую одежду. Видел бы кто-нибудь сейчас наследника! Грязный, помятый, после большой попойки в борделе и совершенно раздавленный собственным несчастьем.
Какие-то остатки гордости заставили Риалаша сесть, а потом и подняться. Осмотревшись, он понял, что находится около храма Безымянному богу. Никто не знал, какому именно богу посвящено это строение, поэтому за ним закрепилось название Безымянный. Риалаш два или три раза, возвращаясь с ночных гуляний, видел своего отца, который на рассвете покидал этот храм. Но юный наагасах так и не рискнул спросить
Покачиваясь, Риалаш пополз к зданию и плюхнулся на его ступеньки. Некоторое время он сидел и с брезгливостью осматривал свою длинную, до середины хвоста, косу, которая явно успела побывать в зловонной луже. Вытащив из-за пояса кинжал, наг не жалеючи отмахнул больше её половины и отбросил грязные волосы в сторону. Голове стала значительно легче, даже какое-то прояснение наступило.
Вдохнув свежий воздух всей грудью, Риалаш ощутил, что дурнота отступает, хвост перестаёт сотрясать мелкая противная дрожь, да и всё тело перестаёт колотить от последствий прошедшей пьянки. Вот бы ещё мысли о Оисише не отзывались такой болью.
За спиной что-то хлопнуло, и Риалаш обернулся. Хлопнула, видимо, приоткрытая створка храма. Наагасах неожиданно понял, что много раз проползал или проезжал мимо этого здания, но ни разу не подумал заглянуть внутрь. Там вообще кто-то есть? Служения тут не проводятся, жрецов Риалаш тоже ни разу не видел... Храм ли это вообще?
На самом деле нагу совсем не хотелось разбираться с тайной храма. Ему ничего не хотелось. Хотелось только избавиться от мыслей о Оисише. Поэтому мужчина поднялся и, миновав лестницу, потянул на себя дверь. Она отворилась совершенно бесшумно. Помедлив, Риалаш всё же заполз внутрь и замер, осматриваясь.
Он оказался в большом зале, занимающем по высоте все два яруса храма. Через многочисленные окна вливался утренний свет, освещающий тёмно-красные с буроватым оттенком стены, деревянные балки, с которых свисали цветные пузатые фонари, ниши, заставленные статуэтками дев в фривольных нарядах, две двери, ведущие, по-видимому, в другую часть храма, множество пустых полотен и алтарный камень зелёного цвета, расположенный прямо по центру.
Странное место. Риалаш не ощущал здесь присутствия хоть кого-то из живых. Видимо, за храмом действительно никто не присматривает. Наследник прополз вперёд и провёл рукой по алтарному камню. Брови его изумлённо приподнялись: пыли не было.
– О, у меня новые гости, - громыхнул кто-то прямо за спиной нага.
Риалаш стремительно развернулся и увидел могучего мужчину с кудрявыми чёрными волосами и красными глазами. Верзила стоял, опираясь на стену. Руки его были сложены на груди, а ноги босы.
– Ты кто?
– сурово спросил Риалаш.
– Что тут делаешь?
– Это ты что тут делаешь? Так-то это вроде как мой домишко.
Наагасах ещё раз осмотрелся и с удивлением воззрился на незнакомца.
– Ты... Безымянный бог?
Красноглазый недовольно поморщился.
– Не такой уж и безымянный...
– проворчал он.
– Но не будем выяснять, благодаря какому хвостатому гаду я «потерял» имя. Ты что здесь забыл, наследник?
Риалаш вздрогнул, осознав, что стоящий перед ним мужчина прекрасно его знает. Неужели и правда бог?
– А-а-а, дай угадаю, - бог возвёл глаза к потолку.
– Несчастная любовь, и ты в своих страданиях случайно забрёл сюда.
Волна ярости окатила Риалаша, когда он услышал насмешку в голосе мужчины. Он взбешённо зашипел и оскалился.