О любви

Жуховицкий Леонид Аронович

— Да шучу же я! — почти в голос крикнула Дарья, уже не думая о бабках за стеной. — Шутка это! Юмор!

— Мне ваш юмор вонючий с детства вот так! — полоснул ладонью по горлу Жора. Торопясь, он натянул трусы на тощие ягодицы и стал надевать рубаху. Уже застегнув, вспомнил про майку, попытался сорвать рубаху через голову. Пуговица отлетела, слабо стукнула о пол.

— Ну куда ты? — попыталась остановить Дарья.

— Туда!

— Ну погоди. Пуговицу хоть пришью.

— Дома пришью.

— Да вот у меня и иголка, — убеждала Дарья, схватив со столика коробку для ниток, — ну чего ты, ей-богу? Обиделся?

Он не ответил, но не протестовал, когда она потянула рубаху у него из рук.

— Обиделся, —

вздохнула Дарья. — Ну, виновата, сорвалось по-глупому. Ты только не злись. Ну хочешь — ударь?

— Чего это мне тебя бить, я не шпана, — сказал мужичонка. Он сидел, свесив ноги с постели, со штанами в руках.

— Да не торопись ты, — сказала Дарья, — полежи лучше, отдохни. А я пока чайник поставлю. У меня варенье есть.

— Нужно мне твое варенье… — проворчал мужичонка, но штаны отложил.

Дарья накинула халатик и побежала на кухню ставить чай.

Ларс Хесслинд

Рассказы

Завтрак в семействе Вестин

Запах ацетона на кухне раздражал Коре Вестина, но не только тем, что едкая химическая примесь загрязняла воздух, — запах воспринимался им как назойливое проявление женской сущности Жанетты. Все синтетическое, искусственное, противоестественное было ему противно. Когда Жанетта покрывала ногти лаком, ему делалось так тошно, словно она ковыряла в носу или в ушах. Женщина, красящая ногти за кухонным столом, выказывает такое же пренебрежение к ближним, как и курильщик. Безупречный красный маникюр всегда казался Вестину признаком холодности и расчетливости. Зато ненакрашенные, обкусанные, истерзанные ногти выдавали растерянность, повышенную чувствительность и ранимость. Супружеская жизнь Вестинов строилась на взаимном уважении, и Коре ни разу не обмолвился о своих тягостных ощущениях. Затеять подобный разговор значило бы всерьез оскорбить Жанетту. Она не терпела плебейских манер и в самом кошмарном сне не смогла бы вообразить, что ее упорное стремление к женской утонченности может показаться кому-то неэстетичным. Нипочем не поняла бы она доводов мужа.

Коре оглядел свою красивую жену. Ее классически правильный профиль обрамляли черные, как смоль, волосы — пажеская прическа была творением ее парикмахера-гомосексуалиста, которого она посещала раз в неделю: волосы под прямым углом ниспадали вниз вдоль высоко поставленных скул. В какой-то миг он чуть-чуть не поддался искушению и впрямь высказать ей все, что он думал о ее бесцеремонном поведении на кухне. Однако он по опыту знал: расплата за подобную откровенность чаще всего превосходит все ожидания.

Вместо этого, нарезая каравай, он задумался о природе хлеба. Ржаная мука, растительные волокна и дробленые зерна пшеницы замкнули круг. Все-то рано или поздно возвращается на круги своя, уж такова жизнь, подумалось ему. Интересно, а содержал ли прежний нищенский хлеб, с примесью муки из древесной коры, сходные составные части?

— Надоело мне все это, — проговорила жена.

На мгновение оторопев от неожиданности, как если бы порыв ветра внезапно распахнул дверь, Вестин решил, что речь идет об их браке. По жениной интонации редко можно было догадаться об истинном смысле сказанного. Вестин сунул два куска хлеба в электрический тостер. За окном черным топором зависло над крышами Юрсхольма февральское утро. Скованные стужей, поникли в садах белоснежные деревья.

— Что надоело? — изумленно спросил он.

— Кухня, — отвечала она.

Он облегченно вздохнул:

— Это почему же?

— Безрадостно у нас на кухне, — сухо обронила она.

Наполнив женину чашку только что сваренным кофе, он поставил кувшинчик из огнеупорного стекла на электронагревательную

подставку кофеварки. Вестин служил заместителем директора фирмы Андерсон энд Три, одной из наиболее солидных шведских рекламных фирм, и, как таковой, принадлежал к сонму посвященных. Структуру, чуткость и мобильность рынка он знал как свои пять пальцев. Что чаще всего заставляло его оспаривать мнения друзей на этот счет. Знание факторов, управляющих рыночным спросом и предложением, сообщало Коре чувство некоего превосходства над другими людьми.

Вот и эту автоматическую кофеварку он, как знаток торговли, "раскусил" сразу же, едва Жанетта принесла ее в дом. Предельно современной формы (на ней стояла подпись известного во всем мире промышленного дизайнера графа Сигварда Бернадотта), с фильтром, мигающими красными лампочками, выключателем, градуированным сосудом для воды, пластиковой воронкой, капельницей, термосом; снабженная оригинальной электросистемой, эта двухъярусная кофеварка была поистине шедевром, зримым образцом чуткой реакции на рыночный спрос. Коллегам Вестина удалось сбыть это потрясающе замысловатое изобретение во все отечественные кофейни и частные дома. Коммерческий подвиг их восхищал Вестина. Потому что новая кофеварка — вещь, напрочь бесполезная в хозяйстве, и единственное ее назначение — предельно сложным (в техническом смысле) способом подогревать воду и пропускать ее сквозь молотые кофейные зерна.

Подогреватель этот, обошедшийся Вестинам в шестьсот восемьдесят крон, вошел в их жизнь на правах предмета первой необходимости. Случалось, по утрам Коре так и подмывало оставить без внимания этот кичливый гибрид, красующийся на полке шкафа, и подогреть воду для кофе прямо в кастрюльке на плите. Все же он никогда не поддавался соблазну — знал ведь, что подобный поступок будет расценен как вызов и может повлечь за собой тягостную утреннюю ссору.

Жанетта отняла кисточку от пальца. Лампа над кухонным столом отразилась во влажной поверхности лака.

— В Тибру выпустили новые сказочные модели кухонь. Дверцы шкафчиков облицованы восхитительным пластиком цвета морской волны, с металлическим отблеском, — объявила жена.

Она обвела взглядом кухню. Удивленно вскинула безупречно выщипанные брови — так, словно ее окружало что-то непостижимо-нелепое.

Maxi Endless. Raspberry Glaze 21. Vernis a Ongles. Dramatic high gloss colours. Shake if necessary [1] . В просвете между пачкой маргарина — в упаковке с цветочным рисунком — и яйцом Коре с трудом разобрал надпись на флаконе с лаком для ногтей, стоявшем на кухонном столе перед Жанеттой. Кто такой Вернис а Онгле? Изящно выписанные белые буквы легко читались на фоне флуоресцирующего малиново-красного перламутрового лака. "Встряхнуть в случае надобности"? Если б это помогло, он не стал бы медлить ни минуты.

1

Максимально стойкий эффект. Малиновый глянец № 21. Лак для ногтей. Великолепная сверкающая окраска. Встряхнуть в случае надобности (англ., фр.).

— Совсем недавно ты точно так же завела речь о глазурованной черепице, — напомнил он с натужной улыбкой.

— О клинкер-черепице, — поправила жена.

— В любом случае мы еще не выплатили долг за эту трату. А долгов у нас выше головы, Жанетта.

— Знаю. А что? Дешево, да гнило, дорого, да мило. Разве новая черепица не омолодила наш дом?

Она повела плечами.

— Старая черепица была еще хоть куда. Вообще бетонная черепица держится сколько угодно. А наша служила нам всего лишь семь лет, мы выложили ею крышу в год нашей свадьбы.