О людях и бегемотах

Мусаниф Сергей Сергеевич

Блондинка, бабки и «порше» упрямо не вылезали из головы. Стивен Кинг как-то уподобил подобные мысли болячке на внутренней стороне щеки, которую постоянно хочется потрогать языком и убедиться в ее наличии, и спорить с мэтром автор не собирается. Пусть будет болячка.

И эту метафорическую болячку Лева трогал своим виртуальным языком постоянно. В его одурманенном мозгу происходили странные и неописуемые человеческим языком процессы, и он уже не был уверен, что все это произошло ДО того, как его торкнуло, и не приглючилось ли ему все это. Но в таком случае

глюк был очень подробный.

Наконец Лева принял поистине соломоново решение. Он остановился посреди тротуара, потом подошел к обочине и на всякий случай решил придержать одной рукой фонарный столб, который, по мнению Левы, опасно покосился и грозил вот-вот упасть.

— Если ты глюк, — сказал Лева «блондинке», — появись еще раз. Прямо сейчас. Я требую.

Он оглядел улицу. Улица была пустынной.

— Женщины, — произнес Лева, — вечно опаздывают, даже если они глюки. Но я не намерен долго ждать. Считаю до трех. Раз.

Тишина и спокойствие были ему ответом.

— Два.

Тот же эффект.

— Два с половиной.

Аналогично.

— Два и три четверти.

Где-то вдалеке взвыла милицейская сирена.

— Три, — сказал Лева.

С того конца улицы, откуда он пришел, послышался мерный рокот мотора. Лева напрягся, сфокусировал зрение и разочарованно выдохнул. Это был не «порше». Ухабы преодолевал небольшой микроавтобус явно не нижегородской сборки.

— Облом, — констатировал Лева. Однако, несмотря на это, от обочины не отошел. Как только Лева отпускал столб, тот сразу же начинал угрожающе раскачиваться и крениться. С этими столбами надо держать ухо востро, подозрительные они личн… столбы.

Микроавтобус оказался «транзитным» «фордом» явно не первой свежести. Спортивный звук его выхлопа объяснялся всего лишь прогоревшей насквозь приемной трубой, а легкий рокот дизеля заставлял напрочь забыть о спортивных амбициях. Тем не менее микроавтобус тоже проявил к Леве интерес и остановился рядом. Только как-то странно остановился, подумал Лева, не водительской или пассажирской дверцей, через стекла которых можно завязать непринужденный разговор о погоде или хотя бы элементарно спросить дорогу, а задними грузовыми дверями. Словно из машины собирались что-то выгрузить.

Или погрузить…

Однако интерес, проявляемый сегодня к Леве иномарками, стал уже делом привычным, поэтому, когда двери открылись, он даже не слишком удивился. И даже не слишком удивился, когда увидел, что скрывалось в трюме сухопутного катера.

— О, — сказал Лева. — Хорошо же мы покурили. Ну ты и глюк. Я такого глюка отродясь не видывал.

— Сам ты глюк, — ответило содержимое трюма.

Не будем томить читателя еще пару страниц, используя в нижеследующем диалоге слова «содержимое трюма», «Левин собеседник» или «явная, но чересчур реальная и многомерная галлюцинация». Не будем уподобляться другим авторам в погоне за дешевыми сенсациями. Скажем прямо и открыто. В фургоне сидел бегемот.

На первый взгляд он был самым обычным бегемотом — большой, неуклюжий и весь в складках. Но на второй взгляд вылезали некоторые

несоответствия.

Потому что нормальному, благопристойному бегемоту пристало сидеть по уши в воде и Африке или по крайней мере в Московском зоопарке, а отнюдь не разъезжать по ночной столице в не первой свежести микроавтобусах. Кроме того, в среде бегемотов не очень-то принято носить на туше гигантские тельняшки, на голове — залихватски заломленные бескозырки и обладать четырьмя двадцатисантиметровыми пальцами на каждой ноге. И еще нормальные бегемоты не разговаривают и не имеют обыкновения лезть к незнакомым людям.

— Опа, — удивился Лева. — Клевая тельняшка.

— Спасибо, — сказал глюк.

— И фуражка не промах.

— Сам сделал, — не без гордости признался бегемот. Голос его звучал, как и положено было бы звучать голосу бегемота, буде они разговаривали, — гулко, мощно, и стены микроавтобуса от него вибрировали.

— А может, у тебя и наколка есть?

— А то, — обиделся бегемот. Он задрал правую переднюю ногу и продемонстрировал на ее внутренней поверхности, почти там, где мощная конечность соединялась с телом, изречение: «Не забуду планету родную». Причем, чтобы выделяться на темной шкуре бегемота, наколка была сделана зеленым цветом и слегка фосфоресцировала.

— А вымя? — Фантазия понесла Леву дальше.

— А вымени у меня нету, — обиделся бегемот. — Я, видишь ли, самец.

— Ну нет так нет, — легко согласился Лева. — Я тоже самец.

— Знаю, — подтвердил глюк.

— Самцом быть приятно.

— Верно. — После последнего замечания истинные самцы должны были бы пожать друг другу руки, но Лева не решился. Пожимать руку глюку? Еще чего! — Иди сюда.

— Зачем?

— Прокатимся с ветерком. — Фраза показалась Леве знакомой, и он тут же вспомнил, где ее слышал. От блондинки из «порше». Но если уж он не поехал кататься с блондинкой и на «порше», с какой радости он должен это делать на грузовике и с бегемотом?

— Видишь ли, я бы с удовольствием, но не могу, — сказал Лева.

— Почему? — спросил бегемот.

— Из-за столба, — сказал Лева.

— А что со столбом? — спросил бегемот.

— Если я отойду, он упадет.

— Да? — удивился бегемот.

— Ага, — абсолютно серьезно подтвердил Лева. Да и почему бы ему не быть серьезным? Сейчас он сам свято верил в то, что говорил.

— А другие столбы? — спросил бегемот.

— Что другие столбы?

— Почему они не падают? — логично осведомился бегемот. — Их-то никто не держит.

— Верно, никто не держит, — сказал Лева. — Однако видишь ли, в чем дело… Это особо подозрительный и опасный столб. Он в розыске. Я его сразу узнал.

— Правда? — удивленно спросил бегемот.

— Зуб даю, — сказал Лева и сразу же добавил: — Фигурально выражаясь.

А то кто их знает, этих галлюцинаторных бегемотов. Еще полезет в рот со своими… пальцами.

— Хм, — сказал бегемот. — Выглядит он довольно устойчиво.

— Внешность обманчива, — заговорщически прошептал Лева. — Вот ты, например, знаешь, каким я тебя вижу?