О магах-отступниках и таинственных ритуалах

Звездная Елена

— А ты полагал, что Риа ночами не спит просто так, в силу каприза?

— Нет, я решил, что ты продолжаешь ее шантажировать, — простодушно ответил Дан.

— Рию? — Норт расхохотался, затем устало покачал головой и тихо произнес: — Я поумнел.

Почему-то после этих слов я невольно улыбнулась и вернулась к домашней работе.

— Ыыы! — взвыл Дан.

Но не сдался. Неожиданно отшвырнув оба плаща, адепт подскочил ко мне, развернул вместе со стулом, опустился на одно колено, схватил меня за руку и самым торжественным голосом заявил:

— Риаллин,

маленькая, клянусь, я лично принесу тебя обратно на руках! Я буду неотступно следить за твоей безопасностью, я в зубах стану таскать за тобой сумку! Я не выпью ни капли, пока не верну тебя в Некрос! Я… Ну пожалуйста, Риа, это же раз в год всего, а для нас так вообще последний раз! Ну, Риа, ну ради меня!

И мне стало неудобно ему отказывать. Совсем. Так что решила согласиться, но… но вот в комнате меня ждут Гобби и Пауль, и если вовремя не вернусь, они переживать будут. Да умертвия, да неживые, но переживать будут, как и я за них. Так что…

— Хорошо, Дан. — Я закрыла учебник.

— Да, я сделал это! — обрадовался рыжий.

Норт не спешил радоваться и, глядя на меня, спросил:

— Но?

Укоризненно глянув на него, я действительно начала с «но»:

— Но мне нужно сходить в комнату и взять рубашку.

Дастел улыбнулся, закрыл свою книгу и, поднявшись, направился к шкафу.

— Зачем тебе рубашка? — не понял Дан.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но глядя в удивленные глаза некроманта, резко передумала просвещать некоторых по поводу особенностей создания артефактов.

— Чувствую, тут есть что-то интимное, — издевательски протянул рыжий.

— Рот закрой, — оборвал его Норт и, изучая полки с одеждой в своем шкафу, спросил: — Риа, тебе черную, белую, синюю, или под цвет твоих глаз — темно-зеленую?

Недоуменно взглянув на него, я поправила:

— У меня глаза карие.

— Когда как, — не поворачиваясь, задумчиво ответил Норт, — на свету темно-зеленые. Так значит, белую?

И, не дожидаясь моего ответа, некромант извлек из стопки одежды белую шелковую рубашку, швырнул на кровать, следом туда полетел тонкий черный шерстяной плед и почему-то белоснежная шелковая простынь. После чего Дастел через голову стянул рубашку, швырнул ее в корзину с грязным бельем и в полуголом состоянии глянул на меня, вопросительно выгнув бровь.

Я покраснела вмиг, почему-то чувствуя себя обвиненной в подглядывании, и отвернулась, так и не высказав Норту все, что я думаю по поводу предоставления мне его рубашки.

— Наверное, я пойду, — почему-то решил Дан. Не сдвинувшись при этом с места, напротив — смотрел на меня с самой издевательской ухмылочкой.

— Да я же не знала, что он разденется! — попыталась оправдаться перед рыжим.

Норт, пока я смущалась, надел традиционную для Некроса черную рубашку, подошел и, застегивая рукава, спросил:

— Никуда перед дорогой не хочешь?

— В свою комнату, — подскакивая, сообщила я.

— Зачем? — удивился Дастел. И, указав на мою сумку с артефакторским инструментарием, притулившуюся в углу, напомнил: — Ты

же уже все взяла.

Взяла, конечно, но предупредила Гобби, что вернусь к трем, как только с лунным ритуалом закончу, а тут этот поход в таверну, и гложут меня сомнения, что успеем с возвращением.

— Мне серьезно в комнату сбегать нужно, — произнесла я, глядя на Норта. Осмотрелась и даже повод придумался: — Учебники занести.

В черных глазах Дастела промелькнуло такое выражение, будто он сомневается в моей адекватности, после чего он сказал:

— Дан, сгоняешь, отнесешь.

— Утром? — предположил рыжий.

— Сейчас, — припечатал Норт.

И вновь вернулся к шкафу, чтобы взять плащ. Дан пожал плечами, посмотрел на меня и сказал:

— Собирай, давай, свои учебники.

Я спорить не стала, быстро сложила все в ученический рюкзак и, пользуясь тем, что адепт отвернулся, быстро написала на листке: «Гобби, я сегодня задержусь. Ушли с ребятами в таверну». Записку сунула в дневник с расписанием, точно зная, что зомби его сразу откроет — расписание мне Гобби заполнял.

А когда Дан ушел, Норт осторожно переставил мою сумку на кровать, рядом разместил свою, вот в свою положил вещи, после чего окинул меня внимательным взглядом и вынес вердикт:

— Мой плащ возьмешь.

— Зачем? — удивилась я.

Дастел выразительно посмотрел в сторону моего старенького, потертого и не особо теплого плаща и с нажимом повторил:

— Возьмешь мой.

Полностью проигнорировав его слова, я направилась к вешалке и… мой плащ самым издевательским образом взмыл вверх и, зацепившись за балку, остался висеть на ней, в абсолютной для меня недосягаемости.

— Риа, — Норт подошел сзади, набросил мне на плечи свой тяжелый меховой плащ, от которого плечи разом ссутулились, — как твой целитель, я вправе принимать подобные решения. Согласись, нас обоих не обрадует необходимость лечить тебя перед ритуалом.

— Ыыы! — взвыла я, используя лексикон Гобби.

— Да-да, я понял, — невозмутимо парировал Дастел. — И в туалет я бы на твоем месте сходил, нам около часа по лесу идти, а кустики там весьма небезопасны.

Не то чтобы я испугалась, но послушалась, и, когда вернулась, Норт, Эдвин, Дан и еще двое незнакомых мне адептов, все в плащах, при легких мечах и с рюкзаками, молча ожидали моего появления. Причем меховых плащей ни у кого не было! Все налегке собрались топать.

— Норт… — растерянно начала я.

Мое некросовское одеяние взмыло выше и намоталось на балку, а Дастел с самым невозмутимым видом экипировал меня собственной одежонкой.

Общежитие покидали в абсолютном молчании.

В таком же молчании мы встретили еще две группы, которые влились в наш поток, и черные фигуры безмолвно заскользили по направлению к склепу, возглавляемые одним из незнакомых мне адептов.

Выглядело все донельзя загадочно и важно, мистически даже. Особенно напрягало молчание, и в итоге я действительно почувствовала себя членом тайного общества.