О Милтоне Эриксоне

Хейли Джей

Эриксон успешно справлялся с проблемами детей всех возра­стов и получал большое удовольствие от работы с детьми. Он обычно не принимал в расчет тот факт, что составляет треуголь­ник с ребенком и его родителями, как не признавал и влия­ния, которое оказывает на родителей успешность его работы с ребенком. Родители, пытавшиеся помочь своим детям и потер­певшие неудачу, могут испытать огорчение от того, что пробле­му удалось решить терапевту. Эриксон

говорил, что им просто нужно приспособиться к тому, что их ребенок стал нормаль­ным.

В отличие от системно-ориентированных терапевтов, Эрик­сон иногда советовал юноше или девушке никогда больше не иметь дела с родителями. Порой он запрещал общение между родителями и их детьми. Он иногда советовал не только женам бросить мужей, которые плохо с ними обращаются, но и моло­дежи уйти от оскорбляющих их родителей. Он верил, что иног­да поведение родителей бывает столь несносным и не поддаю­щимся изменению, что молодой личности следует просто по­рвать любые контакты с ними.

Заключение

Подведем итоги. В чем отличие работы Эриксона от работы тех, кто строго следовал семейно-ориентированной терапии? Эриксон не проводил совместные интервью со всеми членами семьи и не стремился добиваться от них выражения эмоций, как это делали многие семейные терапевты тех лет. Напротив, он обычно беседовал с каждым членом семьи по отдельности и только изредка собирал их вместе. Он не всегда старался до­биться общения между членами семьи, если они не общались, как это делал любой сторонник системного подхода. Порой он разделял членов семьи и прерывал их контакты друг с другом. Он обычно не соглашался с тем, что люди могут вредить себе, чтобы помочь другим. Он не представлял семью в виде треу­гольника, чаще рассматривая ее как состоящую из индивидов или пар.

Поскольку я описываю здесь аспекты работы Эриксона, ко­торые мне представляются типичными для него, я понимаю, что другим они таковыми могут и не казаться. Например, кого-то может больше интересовать его работа с гипнозом, о которой я здесь практически не писал. Многое зависит от того, в какой период жизни Эриксона человек общался с ним. Я об­щался с ним в основном в пятидесятые годы, когда он был ак­тивен, энергичен и совмещал частную практику с выездными семинарами по всей стране. Другие знали его в преклонных го­дах, прикованного к инвалидной коляске, когда он все еще был сильным, но уже ограниченным в своих физических воз­можностях.

Делать какие-либо обобщения по поводу работы Эриксона очень сложно,

так как он был разным в разное время и с раз­ными людьми. Он стремился говорить на языке тех, кого обу­чал. Он обучал с помощью метафор, которые разные люди могли понимать по-разному. Естественно, что, стараясь его по­нять, мы пытаемся причислить его к определенной психотера­певтической категории. Однако очевидно, что он не работал в рамках какой-либо одной стандартной терапевтической идеоло­гии. Его идеи не основывались на психодинамической теории и не использовали базовый инструмент этого подхода — интерпре­тацию бессознательного. Он не принимал основные предпосыл­ки бихевиоральной терапии и не использовал ее главный инст­румент — четкое положительное подкрепление. Он не прини­мал теорию семейных систем и ее центральную идею о том, что поведение члена системы является продуктом поведения осталь­ных ее членов. Развивая свой собственный уникальный способ гипноза, он развивал и уникальный терапевтический подход. Сейчас, спустя десять лет после его смерти, мы все еще не мо­жем найти для него место в какой-либо из современных или прошлых модных терапевтических школ.

Поразительно, что терапевт может быть столь широко извес­тен, случаи из его практики могут так широко обсуждаться, а его идеология остается во многом непонятной. Эриксон был че­ловеком, прокладывающим собственный путь. Хотя я помню, как однажды он рассказал о человеке, оказавшем на него боль­шое влияние. Когда Эриксон был маленьким мальчиком, доб­рый доктор вылечил его и дал ему пятицентовую монетку. Именно тогда Эриксон и решил стать врачом. Возможно, тот добрый доктор не просто пробудил у Эриксона призвание, но и послужил образцом. Потому что, несмотря на всю свою тон­кость и глубину, во многих отношениях Эриксон работал как добрый и умный сельский врач.

Литература

Haley, J. (1959) The family of schizophrenic: A model system. Amer. J. Ment. and Nerv. Dis., 1129, 357-374.

Haley, J. (Ed.) (1985) Conversations with Milton H. Erickson. Vol. 1. Rockville, Md.: Triangle Press.

Haley, J. (1986) Uncommon therapy. New York: Norton.

Haley, J. (Ed.) (1991) Milton H. Erickson. Sex Therapy: The Male. Audiotape. Rockville, Md.: Triangle Press.