О, мой бомж
Шрифт:
– Да, я твой папа, - твердо сказал Горский и присел перед Данькой, чтобы оказаться с ним на одном уровне.
Несколько долгих секунд Данька смотрел на него, неверяще хлопая глазами, а потом с криком:
– Папка! Папка! – бросился ему на шею, обхватил ее ручонками и порывисто забормотал:
– Я так ждал тебя! Так ждал!
По щекам Даньки побежали дорожки слез.
Смущаясь, он тыкался мокрым носом в шею Горского, терся щеками о его свитер, пытаясь стереть свидетельства своей слабости. Ведь все родные
Горский прижимал всхлипывающего Даньку к себе. И лицо его выражало такую любовь, такое счастье, что я сама едва не разревелась.
– Мы пошли, - сказал Иван, радуясь, что за свой промах не получил по шее, и поспешил ретироваться.
– Может, и мы пойдем? – неуверенно за моей спиной пробасил Олег.
– Нет, все нормально, - вытирая все же выступившие слезы, ответила я.
– Нам пора к кинозалу, - Горский взъерошил волосы Даньке.
Данька отлип от Виктора, но стоило тому подняться, как он вцепился как маленький крабик в его ладонь. А потом, когда они сравнялись со мной, схватил за руку и меня тоже. Со стороны мы, наверное, смотрелись счастливой семьей, гуляющей по развлекательному центру.
– А почему ты мне не говолил, что ты мой папа? – вдруг спросил Данька.
– Я же разведчик? Разведчик, - нашелся Горский. – Я был на важном задании, поэтому должен был хранить это в тайне.
– Почему ты так долго не плиезжал? В Афлике был?
– И в Африке, и в Турции, и в Испании, - начал перечислять Виктор, - у меня и фотографии есть. В Японии даже был. На конференции… разведчиков.
– Покажешь фотоглафии?
– Конечно. У меня все дома в альбомах.
– А почему мама тебя не узнала?
Горский ненадолго задумался.
– Потому что, когда мы познакомились с твоей мамой, я выглядел совсем по-другому. А потом я изменил внешность и стал работать под прикрытием.
– Тебе опелацию делали? – серьезно спросил Данька. Смотрел как-то передачу с бабулей про пластическую хирургию, вот и блеснул познаниями.
– Да, по удалению совести, - чуть слышно буркнула я.
– Нет, я просто сходил к барберу и сбрил бороду. Подстригся по-другому. И ни враги, ни твоя мама меня не узнали.
– А ты теперь будешь жить с нами? – выдал Данька.
И я слишком поспешно почти выкрикнула:
– Нет!
Горский посмотрел на меня с затаенной горечью, а Данька с непониманием.
– Я буду очень приезжать к вам в гости, а вы будете приезжать ко мне, - улыбнулся ему Горский, усиленно делая вид, что все хорошо.
Данька нахохлился как маленький воробушек:
– Хочу, чтобы мы жили вместе.
После того что случилось нужно было срочно решать, как нам сосуществовать дальше.
Данька постоянно донимал меня вопросами, почему папа не может жить с нами. А я не знала, что придумать, как извернуться. Правда
Нам нужно было выработать единую легенду, чтобы не получилось так, что Горский говорит одно, а я совершенно противоположное. Данька хоть и маленький. Но несостыковки замечает на раз-два.
В конце концов мы решили встретиться без маленьких розовых ушек неподалеку, которые могли бы услышать то, что для них не предназначалось.
Все вопросы можно было решить днем, пока Данька был в садике, но у Горского получалось только после работы.
Мне пришлось уговорить маму посидеть с Данькой. Как только она услышала, что я собираюсь возвращаться на предыдущее место работы на должность директора, так сразу предложила снова возить Даньку в сад.
Горский, как и обещал, заехал за мной после семи. Не знаю зачем, перед выходом я подкрасила ресницы и нанесла блеск на губы. Уж точно не для Горского. Чтобы посидеть полчаса в его машине, краситься было совершенно необязательно.
Спустившись с крыльца, я сразу нырнула в теплый салон.
– Ну, начнем? – неуверенно спросила я.
– Начнем. Только не здесь, - его рука легла на рычаг переключения скоростей, и машина тронулась с места.
– Горский!
– взвизгнула я. – Мы так не договаривались.
– Нужно найти спокойное место, я не привык вести важные переговоры в машине.
– Я никуда с тобой не поеду! Останови немедленно! Учти, я с тобой никуда не пойду. Под пуховиком у меня домашняя одежда.
– Как раз то, что нужно. Мы и поедем домой.
– Нет! Нет! И нет!
Меньше всего я хочу оказаться с ним наедине.
– Я отказываюсь находиться с тобой вместе без свидетелей.
– Давай подхватим вот того парнишку, - Горский тыкнул пальцем в сторону тротуара и даже слегка притормозил. – Чтобы тебе не страшно было. Можно еще кого-нибудь. Пусть посидят на диване тихонечко, пока мы с тобой будем вопросы решать.
– Ты маньяк, Горский.
Он пожал плечами.
Горский, как оказалось, жил в элитном жилищном комплексе. Цены на квартиры здесь были выше облаков. Вестибюль напоминал зеркальную галерею Версаля – роскошные хрустальные люстры, свисающие с потолка, богатая штукатурка, кожаные диваны, зеркальные поверхности и мрамор.
И посреди этого великолепия, взирающая на всех с величием королевы консьержка.
Даже воздух здесь пах по-иному. Деньгами. Большими деньгами.
И мне подумалось, если так выглядит подъезд, то в квартире Горского непременно должен быть золотой унитаз.
Слава Богу, его квартира не ослепляла королевской роскошью. Она была просто современной и стильной. И очень большой. В прихожей могла поместиться вся моя квартира целиком.
– Нам сюда.
Он провел меня в гостиную.