О нём
Шрифт:
— Э-э-э… она для церкви, — поясняет он и подходит ближе. Расстегивает молнию и листает тонкие страницы.
— Огромная какая.
Себастьян издает короткий смешок.
— Называется «Образцовые труды», — говорит он. Забрав книгу у него из рук, я чувствую ее тяжесть.
— Тут полно правил.
— Если говорить в таком ключе, то да, — наклонившись, Себастьян открывает книгу и показывает пальцем на оглавление. — Но видишь? Тут не одна книга. Здесь Библия, Книга Мормона, «Учение и Заветы» и «Драгоценная жемчужина».
Подняв голову, я с удивлением смотрю на Себастьяна,
— Ты все здесь читал?
— По большей части. А кое-что и не по одному разу.
Мои глаза готовы выскочить из орбит. Даже не сомневаюсь, что от этих книг меня начало бы клонить в сон. Мормон из меня получился бы хуже некуда. И я бы лучше переждал всю жизнь, как Рип Ван Винкль [герой одноименной новеллы Вашингтона Ирвинга; он проспал в горах 20 лет, после чего вернулся в родную деревушку, когда все его знакомые уже умерли — прим. перев.], чем терпеть все это.
— Когда у меня возникает вопрос, — говорит Себастьян, — я знаю, что найду ответ здесь.
Я снова опускаю взгляд на книгу. Как Себастьян может быть так в этом уверен? Как может целовать меня на тропе и по-прежнему соглашаться с написанным в этих книгах?
— И чем все это отличается от Библии? — кажется, мне уже давно пора узнать разницу. В общем-то, я и с Библией толком не знаком, но уверен, что различия есть.
— Ты ведь не хочешь знать об этом, верно? — он насторожен и говорит неуверенно.
— Может и так. Просто расскажи мне о мормонах, но версию для чайников.
Со смехом Себастьян забирает у меня книгу и открывает на нужной странице. Мы и так стоим достаточно близко, но мне приходит в голову мысль придвинуться еще ближе, а если кто-нибудь войдет, то решит, что мы всего лишь вместе читаем священное Писание.
— Книга Мормона — это еще одно свидетельство, что Иисус существовал и был сыном Божьим, — Себастьян бросает взгляд на меня, будто проверяя, слушаю ли. Увидев, что я не отвлекаюсь, он сдерживает улыбку и возвращается к книге в своих руках.
— Она основана на Библии и кратко описывает план, который есть у Господа на своих детей, — снова посмотрев на меня, он тихо добавляет: — Под детьми подразумеваемся все мы.
Я смеюсь.
— Это я уловил.
Он с веселой улыбкой снова бросает взгляд в мою сторону.
— В «Учении и Заветах» говорится об откровениях Джозефа Смита и других пророков, которые они получили от Бога. Это способ получить наставления от современных пророков в современных реалиях. А вот эта книга, — Себастьян открывает следующую часть, — «Драгоценная жемчужина», являет собой свидетельство жизни пророка Авраама в Египте, когда он был еще молод. По мере роста Церкви встала необходимость собрать воедино рассказы, переводы и факты, чтобы люди смогли о них узнать. В некотором роде, эти книги — инструменты. Если ты читаешь и искренне молишься, то сможешь найти ответы на свои вопросы и без тени сомнения знать, что эти слова — истина.
Я не осознавал, насколько внимательно его слушал, до тех пор пока не поднял голову и опять не встретился с Себастьяном взглядом. В сказанное лично я не верю, но в его голосе есть сила и убежденность, которая побуждает меня ловить каждое произнесенное им словом.
—
Себастьян смеется, на что я и рассчитывал, но теперь, когда возникла тема его отъезда на миссию, мне хочется задать ему побольше вопросов. Как он думает, куда его отправят? Что он там будет делать? С кем он там будет? Существуют ли какие-то лазейки в этом правиле не контактировать ни с кем из знакомых? Будет ли в его жизни место для меня — хоть какое-нибудь?
— Немного, — с ухмылкой отвечает он. Наступает молчание, и его взгляд опускается на мои губы.
Вспоминает ли он о нашей прогулке так же часто, как это делаю я? Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Мне так сильно хочется его поцеловать. А если судить по выражению его лица и участившемуся дыханию, думаю, ему тоже.
***
Когда мы возвращаемся, все уже сидят за столом. Вокруг него по четыре стула у каждой из сторон и по одному с торцов для родителей. Себастьян занимает пустой стул рядом со своим отцом, а я сажусь слева от Себастьяна. Со мной сидят Лиззи и Аарон, а напротив их бабушка с дедушкой и Фейт.
На столе расставлены тарелки и сервировочные блюда с едой, к которой никто не приступает. Когда Себастьян легонько пинает меня под столом и кивком показывает на свои сложенные руки, я понимаю, почему.
Точно. Время молитвы.
— Отец наш небесный, — начинает Дэн, закрыв глаза и склонив голову. Я тут же делаю то же самое. — Мы благодарим Тебя за пищу и милость Твою, которые Ты ниспослал нам. Благодарим Тебя за близких и новых друзей, которых Ты привел к столу нашему. Прошу, благослови эту пищу, чтобы она напитала и укрепила наши тела и умы, и мы могли бы следовать Твоим наставлениям. Прошу, благослови всех тех, кого нет рядом с нами, и пусть они найдут безопасный путь домой. Мы благодарим тебя за все, Господи, и просим о Твоем благословении. Во имя Иисуса Христа, аминь.
Над столом раздается общее тихое «Аминь», и тишины больше нет. Все позвякивают столовыми приборами и передают друг другу блюда. Фейт просит куриных наггетсов, Аарон спрашивает, поиграет ли папа с ним в мяч завтра после школы, а Лиззи рассказывает о грядущей поездке в летний лагерь для девочек.
Я смотрю на выбор напитков: вода, молоко, клубничная газировка Shasta и, что еще хуже, рутбир. Естественно, нигде ни капли кофеина. Наливаю себе воды со льдом.
Дэн передает Себастьяну тарелку с индейкой и улыбается мне.
— Таннер, Себастьян говорил, что ты из Калифорнии.
— Да, сэр. Из Пало-Альто.
Положив себе немного мяса, Себастьян держит тарелку для меня и подбадривающе улыбается. Мой мизинец соприкасается с его. Ощущение от этого едва заметного контакта я буду помнить еще несколько часов.
Эйб подается вперед и ловит мой взгляд.
— Ты переехал из Калифорнии в Юту? Должно быть, это ощутимая перемена.
Я смеюсь.
— Еще какая.
Со своего конца стола на меня с сочувствием смотрит мама Себастьяна.