О пользе неудачной помолки
Шрифт:
День тек довольно скучно до определенного момента. Пока ко мне в кабинет вошел Изумрудов, приветливо махнув рукой и плюхнувшись на диван. Он задумчиво смотрел в окно, потом достал планшет и стал пролистывать файлы, я же занялась подготовкой документов, которые, честно признаться, к его приходу не до конца проверила. В его обществе мне всегда было комфортно, и я бы, наверное, просидела так до обеда, если бы работа по договору не закончилась через полчаса.
— Леш, я все.
— Наконец-то! — закатив глаза к потолку, мужчина встал и направился к моему столу.
Одет он был в рубашку, заправленную
Впрочем, мысли о достоинствах своего друга быстро покинули мою голову, вытесненные работой. Разбор пунктов небольшого договора на дополнительную поставку бензольных полимеров был осуществлен в рекордные сроки, так как мы с Лешкой друг друга понимали с полуслова, иногда выговаривая фразы с одинаковой интонацией и одновременно, после чего награждали друг друга усмешками.
— Отлично, теперь я доволен, — ответил Изумрудов, направившись к выходу, — удачного дня!
Я смотрела на удаляющуюся фигуру мужчины и честно не понимала, как он может надевать настолько сексуальные джинсы на работу! Это же совращение сотрудников! Или он специально так оделся, чтобы соблазнить кого-нибудь из нашей фирмы? Вот же плейбой!
— Леш! — крикнула я, когда мужчина потянулся рукой до скрытой на двери сенсорной панели. — Ты специально так вырядился для моих сотрудниц? Ведь обычно костюмы носишь!
— Дорогая моя, — широко улыбнулся он, повернувшись ко мне, — не думаешь ли ты, что у всех по отношению ко мне такие же извращённые мысли как у тебя? Вот я об этом даже не подумал, а ты обратила внимание!
Краска стыда непроизвольно вылилась на мои щеки, но что-то ответить этому нахалу было нужно.
— Изумрудов, я буду представлять иск твоей компании за каждую совращенную сотрудницу! Скажем, по сто тысяч за каждую.
Сразу же представила эту картину: на стуле ответчика сидит весь такой разодетый и красивый Алексей Изумрудов, а на стуле истца — я. В зал вводят по одной полураздетой женщине, они все краснеют и смущаются, при этом подмигивая и бросая томные взгляды в сторону моего друга, явно напрашиваясь на продолжение. Тот расправляет плечи и показывает свою внушительную мускулатуру.
«М-м…» — зашлись в блаженном стоне тараканчики в голове, и я чуть ли не прыснула от смеха, но удержала маску серьезности на лице.
— Не слишком ли дорого ты оцениваешь своих сотрудниц? — изумленно приподнял бровь мужчина, а потом опустил взгляд мне на грудь, впрочем, там ничего выдающегося не было, наверное, его просто золотой кулончик привлек. — Вот за тебя бы…
Прежде чем до меня дошел смысл его слов, я успела смутиться, поэтому преждевременно рявкнула:
— Леш!
— Молчу-молчу! — примирительно поднял руки друг, открыв дверь и покинув мой кабинет.
Мои щеки все еще продолжали пылать. В такие моменты он меня бесит, в его присутствии я не могу контролировать свои эмоции, то раздражаясь, то смущаясь, зато всегда могу что-нибудь ответить, потому что знаю, что он будет внимательно слушать даже мои издевки.
— Марьяна, можешь принести мне с кухни гамбургер, — включив связь с секретаршей, попросила я, после чего нажала на узкую панель на своем столе,
— Приятного аппетита, — поставив тарелку с фаст-фудом и стакан с соком на стол, девушка недовольно глянула на меня, — конечно, я разогрела полуфабрикат, но гробить свой желудок таким способом — не лучший вариант.
— А что делать? — разведя руки в стороны, я пожала плечами, и секретарша покинула мой кабинет.
Как только я сделала первый укус, в мой кабинет ворвался Леша, отчего я закашлялась, удивленно глядя на друга. И чего он вернулся?.. Сейчас опять нотации читать начнет.
— Забыл кое-что сказать…
Он не договорил. Изумрудов бросил недовольный взгляд на тарелку, стремительно пересек пространство кабинета, рывком поднял меня с кресла, подхватив под локоть, и направился к выходу.
— Ты что делаешь?! Ты в курсе, что это похищение?! — взбеленилась я, вырываясь, но против мощи мужчины ничего не могла сделать. — Отпусти меня, Изумрудов!
— Сколько можно питаться этой гадостью?! У тебя же два раза обострение гастрита было! Тебе лень спуститься вниз и пройти немного пешком, чтобы посидеть в кафе? Горячее необходимо!
— Гамбургер был горячим, — возразила я, успокаиваясь.
Мужчина не ответил. Мы вышли из кабинета, Алексей по-прежнему тащил меня на буксире, из-за чего мы удостоились усмехающегося взгляда моего секретаря. Я наградила ее убийственным взглядом, предупреждая тем самым о невозможности распространения сплетен под угрозой увольнения.
Впрочем, в девушке я, прежде всего, ценила именно это качество: благоразумие. Она могла поговорить на отвлеченные темы, обсудить чей-то внешний наряд, но никогда не бралась осуждать человека и мусолить события чьей-то личной жизни. Наверное, своя имелась, поэтому и чужой не интересовалась.
— Леш, все! Я пойду сама! Отпусти! — уже перед выходом из приемной попросила я, и мужчина послушно меня отпустил.
— Умная девочка.
— Не то, что твои девочки на ночь, — не могла не поставить шпильку я, на что друг ответил теплой улыбкой, словно сам прекрасно знал этот факт и был ему только рад.
Мы зашли в лифт и молча вышли на тридцатом этаже, направившись к внешнему коридору для перехода в соседнее здание, где располагался торговый центр, несколько этажей которого занимал фуд-корт. Мы молча ступили на травилатор, который направлял нас по закрытому коридору. Я схватилась за поручни, взглянув сверху вниз на город настоящего. Интересно, а несколько столетий назад люди размышляли, как изменится мир, придумывали его, как фантасты нашего столетия? В нашем мире преобладали преимущественно синие, серые и черные тона, все, что можно было создать из металла и высокопрочного пластика. По нынешним меркам все было стильно и модно, но вот было у меня подозрение, что мода на угловатые и блестящие здания скоро пройдет. Ведь рассматривая архитектурные строения прошлого, я признавала, что они, порой, отличаются безвкусицей. Вечным остается только классика, которая на все времена была одна. Это нежность, прочность, красота и удобство, сплетенное вместе. Наверное, именно так можно охарактеризовать классику.