О пользе проклятий
Шрифт:
— Да я сам, он не тяжелый… — Он обернулся и испуганно вскрикнул: — Шеллар! О, нет! Только этого не хватало…
Король неподвижно полулежал в кресле, а на белой ткани повязки отчетливо проступало красное пятно, которое расползалось прямо на глазах. Его величество все-таки доболтался. Элмар бросился на колени рядом с креслом, встряхнул кузена за здоровое плечо и потрепал по щекам.
— Шеллар! Не вздумай умереть! Слышишь! Не смей! Не будет тебе покоя! Я найму десяток некромантов и буду каждую ночь поднимать тебя для консультаций! Шеллар! Открой глаза! Поклянись,
Король чуть шевельнул ресницами и измученно простонал:
— Зануда… Как ты меня достал своими клятвами… Женюсь я, женюсь. За такое — не жалко…
Элмар легко подхватил его на руки и бережно положил на кушетку, беспомощно оглядываясь по сторонам. Кантор поймал его вопросительный взгляд и покачал головой.
— Я больше не смогу. Больше одного раза у меня никогда не получалось.
Как раз в этот момент распахнулась дверь и в гостиную ворвался принц Мафей.
— Что случилось? — с порога закричал он высоким ломающимся голосом. — Мне сказали… О, нет! Шеллар! Как же… Он же обещал надеть кольчугу!
— Он и надел, — проворчал Элмар. — Уж лучше бы не надевал вообще! Мафей, ты мне тут не реви, а давай колдуй скорее. Тебя мэтр учил останавливать кровь?
— Сейчас… — эльф подбежал к кушетке и склонился над королем. Кантор полюбовался, как он красиво и изящно перебирает пальцами прямо поверх повязки и, успокоившись насчет судьбы королевства, взял из пепельницы недокуренную сигару.
Пять минут спустя Мафей выпрямился и сообщил:
— Все, я остановил кровь и обезболил. Привести его в чувство или не надо?
— Не надо, — тут же испугался Элмар. — А то он опять начнет курить, разговаривать, еще встать попытается… Мафей, скажи честно, он не умрет?
— Нет, — ответил Мафей. — Теперь — нет. Но еще бы минут пятнадцать… Как случилось, что он потерял столько крови?
— Исключительно из-за его собственного ослиного упрямства! — в сердцах ругнулся Элмар. — Он вбил себе в голову, что раз он в кольчуге, то с ним ничего не может случится. Ты бы видел эту кольчугу! Старый хлам, провалявшийся пять лет в шкафу без присмотра! Я ее порвал пополам, не особо напрягаясь! Это надо — довести хороший доспех до такого состояния! Он не почувствовал боли и решил, что с ним все в порядке. Этот болван додумался сломать стрелу! Провернул наконечник и вырвал его к демонам. А потом еще чуть ли не полчаса ходил и уверял всех, что он не ранен, что он в кольчуге и что ему не больно, пока я его силком не раздел и не ткнул носом. А тогда он удивился и спросил, как это получилось! С бестолковыми недотепами так всегда и получается!
— Не ругайся, — попросил Мафей. — Он же не знал…
— Что теперь? — спросил Элмар, успокаиваясь.
— Ему к хирургу надо. Что будем делать — перенесем его в клинику, или позовем доктора Кинг сюда?
— Вот смотайся и узнай, — посоветовал Элмар. Мафей тут же принялся за телепорт, а принц-бастард повернулся к Кантору:
— Ну и как тебе все это?
— Очень весело и познавательно, —
— Да нет, такого безумного дня у нас не бывало уже лет пять, со времен Небесных Всадников… Ох, Шеллар… Ну как можно таким быть?
— А что с него взять, он же не воин… Если я не ошибаюсь.
— А ты что, тоже видишь? Как Азиль?
— Да, примерно так. Только слабее и не всегда. Что это у него за столб света такой, за которым фиг что разглядишь? Я с трудом разглядел какую-то сферу и больше ничего. Этот свет что, от короны? Это все короли так выглядят?
— Нет, — улыбнулся Элмар. — Только наш. И это у него с рождения. Придворные маги до сих пор ломают себе головы, что бы это могло быть. А мэтр Истран ухмыляется и никому не говорит. Говорит, кто первый догадается, будет у него лучшим и любимым учеником.
— Даже Мафей не догадался?
— Не знаю. Мафей у него и так любимый ученик, хоть мэтр его и наказывает чуть ли не каждый день. Может, тоже догадался, но никому не говорит… А что не воин, это ты не ошибаешься. Уж это точно. Ты бы видел, как его наставники рыдали, пытаясь научить его фехтованию… А у тебя что, тоже с этим проблемы?
— Да нет, — пожал плечами Кантор, — просто я этому никогда всерьез не учился. Если ты помнишь, я не так давно стал воином. А в двадцать пять лет начинать учиться фехтованию… Сам понимаешь, немного поздно.
— А стрельбе — не поздно?
— А стрелять я и раньше умел. Чуть ли не с детства. Меня воспитывал отец, а он был плохой фехтовальщик и отличный стрелок. Чего сам умел, тому и научил. — Кантор вдруг сообразил, что ляпнул лишнего и поспешно прикусил язык. — Ну ничего, по крайней мере, обошлось. Сейчас его величество залатают, перевяжут, и ничего с ним уже не случится. Правда, проваляется долго.
— Ага, от него дождешься, — невесело усмехнулся Элмар. — Завтра утром вдруг окажется, что у него какие-то срочные дела государственной важности, и он начнет пытаться вставать.
— Пусть пытается. У него все равно не получится. Ты посмотри на него, в чем только душа держится. Не кормите вы своего короля, что ли?
— А, ты об этом? Вовсе он не такой хилый, как кажется. Ты не смотри, что он худой и бледный, он здоровее меня раза в два. Он ни разу в жизни ничем не болел, и у него совершенно здоровое все, что там у человека есть. Это при том, что он курит, как паровоз, и постоянно забывает поесть.
— Паровоз — это что?
— Не знаю. Это Ольга так говорит. Это что-то такое, что очень дымит.
В телепорте возникли Мафей и Стелла, и Элмар тут же встал.
— Приветствую вас, мэтресса, — почтительно поклонился он.
— Здравствуй, Элмар, здравствуй, — откликнулась Стелла. — Как поживаешь? Что у вас тут случилось? О, ну надо же! Как я сразу не догадалась! Как где какая заваруха — там обязательно оказывается Кантор. Ты-то что здесь делаешь?
— Курю, — кратко ответил Кантор, не вдаваясь в подробности.
Стелла подошла к кушетке и начала деловито разматывать повязку, продолжая болтать.