О птичьих правах, или Отдам принца в хорошие руки!
Шрифт:
— Слушай, а это что? — я кивнула на красный шарф.
— А-а… — погрустнела Карила. — Ну, она же вчера выбралась… ты понимаешь, Тим ее обычно по ночам на прогулку выводит, чтобы разминалась. А вчера из-за мальчишника не вывел. Ну она и… решила сама погулять. Замок погнула, между прочим! Только ее побег не сразу заметили, мальчики же заняты были… Ну и вот. До торта — это она потом добралась. А сначала стазис-ларь для сотрудников нашла — и тоже вскрыла. А я еще позавчера по дороге на работу большой брикет мороженого купила… так она
— Кстати, а стриптизеров-то хоть нашли? — уточнила я. Коллега неопределенно пожала плечами.
— За ними с утра студентов-волонтеров снарядили, пока остров прочесывают. Зато музыкантов уже переловили!
Я вздохнула. Надо было сразу попросить, чтоб еще под ноги смотрели! Мой крыс за ночь снова удрал. Правда, теперь я не была до конца уверена, стоит ли его ловить. Хотя к утру вчерашние предположения и начали казаться вовсе уж бредом, но червячок сомнения продолжал грызть.
— А шарф-то птичке зачем? Она простыла, что ли? — птичка как раз в этот момент гаркнула так, что нас обеих едва не снесло звуковой волной. На простуженную она не особенно походила.
— Да вроде бы нет… Это Руп, как увидел клочья брикета от мороженого, запереживал… а он же тоже огровского самогона хлебнул. В общем, добыл откуда-то шарф. Пока пытались птичку назад загнать, говорят, размахивал им, лассо. А потом вообще на спину ей вспрыгнул и завязал тот шарф бантиком. И в бока птичку пришпорил. Она от ужаса сама в клетку побежала. Рупа тогда снесло, но он сразу объявил, что так все и было задумано, а шарф — это потому что птичка могла простыть, а лично ему всегда от простуды бабушка шарф завязывала. И всегда помогало.
Я скептически глянула на милого птенчика, кровожадно разевающего огромный клюв. Да, не зря огры своим дядюшкой-самогонщиком гордятся… так-то Руп, насколько я успела увидеть, компетентный специалист. Обычно.
— А потом-то его почему не сняли?
На этот раз скептически фыркнула моя собеседница.
— А ты сама попробуй сними!
Я покосилась на птичку — на сей раз опасливо. Та снова выразительно щелкнула клювом.
— А знаешь, по-моему, ей даже идет! — бодро заключила наконец.
— Вот и мы так решили! — удовлетворенно кивнула Карила и собралась, кажется, идти по своим делам.
Однако в этот момент одновременно у нас обеих на груди ожили, замерцав, артефакты связи. Переглянувшись, мы поспешно сжали свои подвески.
— Всем свободным специалистам клиники срочно собраться у входа для консилиума! — объявил чуть искаженный голос Тима. — У нас тут… сложный случай.
11. Особая пациентка
На траве перед клиникой лежал… дракон.
Собственно говоря, что это такое, я поняла не сразу — только когда страдалец застонал, выпустив из ноздрей черный дым. Сразу я увидела просто ярко-красную гору размером с небольшой дом. Уже потом обратила внимание, что
— Ой, м-мать… — пробормотала Карила у меня за спиной.
Я сглотнула.
— Да. Не то слово, — покивала я.
— Да нет, это правда — мать, — уточнила коллега.
— Чья? — я, нахмурившись, все-таки обернулась к ней.
— Их! — девушка ткнула пальцем куда-то к подножию горы, и я только сейчас рассмотрела мельтешащих там… собственно, дракончиков. Разноцветных. Небольших — если сравнивать с горой. Не больше нашего Шарика. Дракончики весело скакали, время от времени взмывая в воздух и пыхая пламенем. А еще среди них мельтешил, явно получая удовольствие от происходящего, Нарин черный крылатый кот.
Неподалеку от нас замерли Тим и Руперт. А прямо по драконице ползал с огромной лупой и блокнотом для записей профессор Кирреску. Как он не соскальзывал по чешуе — бог весть, но пребывал он, по-моему, в экстазе. Сама зверушка обращала на него не больше внимания, чем на блоху, которая пока не кусается.
— Это что, тоже чей-то питомец? — я окинула гору… то есть драконицу еще одним внимательным взглядом.
— Да нет, это просто… мать, — как-то заторможенно пояснила Карила. — Вообще-то она дикая. Вон, детишки ее — бывшие подопечные приюта. Она потерялась, а потом нашлась. А они запомнили сюда дорогу, иногда в гости залетают. Теперь вот… мамашку лечиться привели. Смышленые ребятишки.
Драконица все так же лежала, растянувшись на траве, и только тихонько постанывала. А я стояла в оторопи, безуспешно пытаясь осмыслить тот факт, что передо мной действительно дикое животное размером с нескольких слонов. Хищное. Огнедышащее. Оно, конечно, явно не в форме, но если или когда мы его вылечим… то есть ее.
Нет, мы, конечно, все с ног до головы увешаны какими-то артефактами для защиты от всего на свете. Только я пока не очень-то верила, что какие-то побрякушки реально спасут от сожжения на месте или, скажем, откусывания головы. Птичке Рух они ничуть не мешают кусаться и клеваться. Как мне объяснили, срабатывают они только при реальной смертельной опасности — так настроены, потому что иначе агрессивный магический фон может отпугивать животных.
В общем, защитных артефактов в действии я пока не видела, а огромная зубастая и огнедышащая штука лежит прямо передо мной.
…Хотя зачем этой красотке что-то откусывать, она меня и целиком в лучшем виде проглотит, без разжевывания. Интересно, это считается за смертельную опасность? В желудке дракона наверняка довольно неуютно, но оттуда, как известно, есть по меньшей мере два выхода.
— Итак, коллеги! — Тимофей хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и тут же потер их друг о друга. — Перед нами дракон. Самка. Жалобы не установлены. Анамнез неизвестен. Налицо плохое самочувствие, боли неустановленной локализации и неизвестного генеза. Ставим диагноз!