О русской грязи и вековой технической отсталости
Шрифт:
Первая научная картина мира
Для ученых XVI века, например для Галилео Галилея, мир был устроен как колоссальные часы или иной простой механизм. Основная работа Галилео Галилея так и называется — «Небесная механика ».
В XVII-XVIII веках механика была основой научной методологии. С механическими приспособлениями сравнивали и человеческое тело, и все другие организмы, и смену времен года, и жизнь вулканов, островов и океанов.
В России механистической науки не было. К XVI веку наша страна еще для этого «не созрела». Но может быть, это и к лучшему?
Представление о мире как о механизме легло в основу всей европейской культуры эпохи
В Россию эпоха Просвещения пришла поздно и оставила в ней довольно скромные следы-
Плохо ли это?
Может быть, всем тоже не плохо было бы так «отставать»?!
Мировоззрение Нового времени
Культуру Европы с середины XVII века и до Первой мировой войны называют «эпохой Просвещения». В эту эпоху европейцы были убеждены, что обладают некой объективной истиной, «единственно верным знанием» о мире и имеют полное право навязывать ее всему остальному человечеству. Да что «право»! Ведь если ты точно знаешь, как устроен мир, а остальные не знают, твой священный долг поделиться знаниями с остальными. Тем более что «все остальные» коснеют во тьме невежества, страдают дикими предрассудками обо всем судят неправильно и на каждом шагу мучаются от последствий своей необразованности.
Читатель, может быть, помнит пьесу А. Островского «Гроза». Есть в ней беседа дворовой девушки Глаши и странницы Феклуши, С точки зрения Феклуши, за пределами православного мира все цари и правители — неправедные, и потому всё, что они судят и решают, — неправильно. «Такой предел им положен». Феклуша выведена в пьесе как пример дикости и косности «непросвещенного народа », диких представлений и нравов «темного царства». Но суждения самой «образованной общественности» вдруг приобретают некое сходство с суждениями Феклуши. Для «просвещенных» тоже все лежащее за пределами их мирка - нечто «неправедное» и подлежащее «исправлению».(Науч. ред.)
Если очень коротко выразить главное в мировоззрении эпохи Просвещения, получится примерно так:
Мир — не единое целое. Это склад, если не хаотичная свалка, различных объектов явлений и процессов. Каждый из них не имеет отношения к другому.
Мир-склад неисчерпаем. В нем всегда и всего хватит на всех. Никакого самоограничения. Никакой ограниченности и исчерпаемости ресурсов. Бери сколько сможешь и чего хочешь.
Способность «брать у природы» зависит от просвещенности: от объема научных знаний и технической вооруженности. Все разговоры о «сохранении культурного и природного наследия» - полная чушь, бредни неудачников или попросту предрассудки дикарей.
Такая общественная психология служила оправданием и колониализма, и распоряжения богатствами всего мира, стала основой для множества экологических катастроф.
В США истребили бизонов — чтобы лишить индейцев привычной пищи. Загнали индейцев в резервации, распахали прерии... А прерии — зона действия торнадо - ураганной силы ветров. Народные сказания о таких торнадо, уносивших целые фургоны с детьми переселенцев,
Торнадо дули в основном весной. Распаханная прерия лежала беззащитная под ветрами, «черные бури» за 3-5 лет уносили весь плодородный слой. Места, где несколько десятков лет назад бродили бизоны и олени, а несколько лет назад высились домики фермеров и колосились поля, превратились в лишенный почвенного слоя «бедленд», что в переводе значит «дурные земли».
Национальный парк Бедленд в Южной Дакоте. Вот они, дурные земли
Бедленд - американское народное название таких земель. Один из рассказов Сетон-Томпсона о громадном волке так и называется - «Билли из бедленда». И всем американским подросткам было понятно, откуда приходит громадный волк по кличке Билли.
В современной географии США «бедленд» — строго научный термин, вроде «саванны» или «пойменного леса». Тип ландшафта такой. Только создал его человек своим неразумным хозяйствованием. Разве связь такого способа хозяйничать и типа культуры не очевидна? В России этот механистический тип культуры, мировоззрения появился поздно и мало изменил массовую психологию народа. Отсталость ли это? Или проявление глубинной разумности нашего народа?
В России в советский период несколько раз культивировались похожие идеи (видимо, мы так пытались «догнать Запад») и всякий раз с катастрофическими последствиями. Идею поворота сибирских рек в Среднюю Азию, к счастью, все-таки не осуществили. Идею отравления вод Байкала промышленными отходами осуществили частично. А вот целину распахали! Масштаб бедствия несколько меньший, чем в США, но принципиально такой же: первые три года зерна получали очень много, не хватало вагонов на вывоз. А потом ветры унесли почвенный слой, и грандиозную идею «преобразования природы» тихонько свернули.
Новые картины мира — и все научные
Но в XX веке механистический взгляд на мир исчерпал себя. И появились новые идеи... В 1905 году появился «принцип относительности» Альберта Эйнштейна. Согласно этому принципу, объективность данных, полученных исследователем, прямо зависит от используемых им методов исследования. Одно и то же исследование, проведенное по-разному, дает разные результаты. Так было поставлено под сомнение само представление об «объективном» знании, никак не зависящем от исследователя. Ученый мир несколько приуныл.
Потом появился «принцип неопределенности» Нильса Бора. Бор говорил о принципиальной невозможности понять, что же такое элементарная частица: волна или часть вещества? Поскольку элементарная частица в одно и то же время — и то, и другое. Однозначность и категоричность высказываний ученых была окончательно поставлена под сомнение.
Я бы упомянул еще и «теорему неполноты» австрийского математика Геделя. Гедель установил, что арифметика развивается по законам, которые лежат за пределами самой арифметики. Это открытие повлекло за собой целую революцию во всем естествознании, в философии науки. До Геделя для ученых было очевидно, что каждый объект научного исследования можно и нужно изучать сам по себе, вне связи с другими явлениями. После Геделя аксиомой стало, что «каждая сущность не самодостаточна». Мир — это не склад не зависящих друг от друга явлений, объектов и процессов, а иерархически организованный организм, в котором одни сущности - части других.