О таком и не мечталось… Линия Афины
Шрифт:
– Гирин, это оружие наше, земное. Ты только дулом вниз его держи - вдруг один заряд в стволе остался, еще себя или меня подстрелишь, - он послушно мою просьбу выполнил. Я автомат взяла, проверила да в сумку убрала. А для пистолета нашла еще патронов коробочку, зарядила, ствол проверила, на предохранитель поставила и в кобуру убрала - с такими зверюшками, как у моих ног лежит, лучше быть во всеоружии.
– У нас много такого напридумывали. Не хотела я его в вашем мире использовать, но пришлось. А что отчаянная - так детей защищала.
Тут Артим вернулся, подошел, одной рукой меня обнял. Гирин
– Сильно болит?
– спрашиваю, а у самой от его близости да от того, что только сейчас до меня дошло, какой смерти страшной мы избежали, по коже мурашки бегают.
– Уже не сильно. Мия помогла, боль сняла немного. Ты у меня молодец, умница. Спасибо тебе, если бы не ты, нам бы всем конец пришел. За сына спасибо и за меня. Ловко ты вышивать умеешь.
– Как заживет, надо будет нитки снять. И вечером перевязку сделать.
– Угу, - кивает, и меня целует в макушку.
– Испугалась?
– До коликов!
– усмехнулась я.
– Но только в первую минуту - потом было не до этого.
– Да, здорово ты с ними расправилась. Научишь меня из твоего оружия стрелять? Уж больно хорошо оно против горгуль работает.
– Научить - научу. Только патроны у меня закончились автоматные, а вот из пистолета научу. Принцип тот же, только размер разный. Автомат посерьезнее будет.
– Ладно, поехали отсюда, милая. Неровен час, другие твари прилетят, ежели были неподалеку и визг этих слышали, могут пожаловать на пир.
– Даже так? Так чего же мы ждем? По коням!
– скомандовала я, взлетела в седло, и мы понеслись через лес по тропе звериной.
Долго ли, коротко - но лес закончился. Мы еще один привал сделали, когда Оливер родник нашел - воды во фляги набрали да коней напоили-накормили. Да себя не обидели - после битвы и скачки голод зверский прорезался.
Отдохнули мы полчаса, и опять поскакали туда, где вершины горные небо подпирают.
Как лес закончился - поля пошли распаханные. Деревни встречаться начали, но Артим нас мимо повел, немного вправо мы свернули - там замок стоит, а в нем барон живет со своими подданными. Это по его землям мы уже с обеда скачем.
Барон ворота открывать не спешил. Мы подъехали к замку уже в сумерках. По пути нам несколько раз встречались вампиры, работающие на полях и просто летящие по своим делам. Никто нас не остановил и не спросил, кто мы и откуда. Меня это озадачило, но не сильно. Усталость, вязкая и туманящая голову, навалилась на меня, все-таки к битвам и быстрой скачке я непривычная. Последние полчаса я боролась сама с собой, чтобы не выпасть из седла и не попасть под копыта коней. Оливер ехал первым, за ним Артим, дети, потом я и завершал нашу кавалькаду Гирин.
Когда мы пересекли ров, наполненный мутной и довольно вонючей водой, и спешились у ворот, Оливер постучал кулаком по массивным бревнам. Звук разнесся, без сомнений, по всей округе, но прошло еще полчаса, пока нас соизволили впустить. Мы с Мией, проголодавшиеся и замерзшие, с трудом переставляя ноги, вошли на пыльную площадь перед замком. Открывший ворота вампир был настолько древним, что я удивилась, как он сумел поднять толстый брус, которым закрывались ворота изнутри. Артим подхватил
– Спать хочу, - шепнула я ему, цепляясь в его здоровую руку, чтобы не упасть на крутых ступеньках. Мы медленно шли следом за престарелым кровопийцей к входу в замок. Смотреть по сторонам у меня просто не было сил. Оливер подхватил Мию на руки и теперь шел позади нас. Тимин держался рядом, а Гирин на всякий случай положил руку на рукоять меча и обогнал нас, чтобы первым войти в темный холл.
– Добро пожаловать в Сычий Дол, - раздался дребезжащий голос откуда-то сверху.
На опоясывающей зал галерее стоял немощный старик еще старше привратника, его поддерживала за локоток не менее древняя вампирша. Круг света от свечи в ее руке выхватывал из темноты их фигуры в ночных рубашках. На плечи, приличий ради, старушка набросила шаль, но в целом картина была довольно мрачной - обитатели замка больше походили на привидения, чем на живых существ.
– Мир вашему дому, уважаемые!
– сказал Артим.
– Мы хотели бы попросить у вас приюта на эту ночь. С нами дети, и они падают с ног от усталости.
– Конечно, конечно. Прокси, проводи наших гостей в столовую и зажги побольше свечей, старых плут.
Привратник со странным именем Прокси шел впереди и бормотал себе под нос нечто малоприятное:
– Приходют тут всякие, ворота им открывай, свечи жги. А вы знаете, почем нынче свечи? Ох, старость - не радость… Ну что встали, проходите уж, коли пришли. Небось, и кушать хотите, да? А у нас нечего. Последний хлеб вчера доели, утром только молочка глотнул и все. Сам голодный и холодный. Что вы на меня смотрите? Не нравлюсь?
– в голосе старика прорезались угрожающие нотки.
– А, что с вами говорить, пришли уже.
Сумасшедший привратник открыл двухстворчатые двери, и мы попали в сказочно прекрасный зал. В огромные, от пола до потолка, окна било заходящее солнце, окрашивая все в красные тона. Посреди комнаты стоял стол на двадцать персон. На нем не было ни пылинки, отполированное до зеркального блеска дерево отражало закатное солнце. Все стены были увешаны картинами в тяжелых рамах, и с них на нас смотрели благородные лица вампиров в смешных нарядах прошлых веков. Оливер быстро сориентировался, направился к диванчику возле окна и положил на него уснувшую Мию. Тим устроился на втором - тоже прилег, но продолжал таращить сонные глаза на потолок. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что же такого интересного он там нашел, и замерла от восторга. Потолок был стеклянным, и над нашими головами медленно и величаво плыли подцвеченные розовым кучевые облака, иногда приоткрывая то желтую луну, то голубую.
– Артим, посмотри, как красиво, - дернула я своего вампира за руку и показала на потолок.
Он только глянул и не успел ничего сказать, потому что в дверях показались хозяева замка.
Барон - в застегнутом на все пуговицы камзоле, брюках и домашних тапочках с острыми носами, и его супруга в темно-синем платье с белым воротником. Одежда болталась на худых изможденных фигурах стариков, придавая им еще более болезненный вид. Артим коротко поклонился и в тот момент, когда он поднял глаза на хозяев, я заметила, как испуг на их лицах сменился изумлением.