О Тех, Кто Всегда Рядом!
Шрифт:
И никакие печати в подорожной мне уже не помогут. Вообще, глупо было надеяться, что эта подорожная сколько-то времени будет действительной. Если бы я был чуть-чуть поопытней — я бы это сообразил сразу.
— Почему они тебе ничего не сделали? — спрашиваю Остроухую вслух. — Даже не обыскали. А ведь наверняка было видно, что под твоей одеждой что-то сокрыто!
Она разводит руки, открывая передо мною небо и самый конец уже надоевшего ущелья: впереди виден простор открывающейся равнины.
— Анку? Мне? Ты, верно шутишь, человек Одон?
— Да
Остроухая долго сопит мне в ухо и, наконец, находит нужные слова:
— Ты бы мог убить кого-нибудь из Святых Духов?
Само предположение подобного кажется мне такой вопиющей нелепицей, что я на несколько мгновений теряю возможность нормально дышать:
— Как?! Это… Ты вообще чокнулась?! Это же Духи Святые! Как их можно убить?
— Ну вот и Анку о нас думают примерно так же. Вернее, они не думают, они не умеют думать. Они умеют выполнять приказы и этого достаточно.
— Тогда почему бы тебе просто не приказать им забыть обо мне?
Подобное решение кажется мне необыкновенно удачным, но где-то в глубине души шевелится сомнение, что это возможно.
— Не могу. У них есть приказ от содержащего их Сида искать тебя и он гораздо главнее всех остальных приказов. Я для них — чужой Святой Дух, чтить который нужно, но исполнять приказы — ни к чему. Они не посмеют мне навредить или попытаться обидеть, но и слушаться меня не станут, если не получат на это прямого распоряжения от своего Создателя.
Как все запутано у этих нелюдей!
Я погружаюсь в продолжительные раздумья о том, как бы мне использовать полученные сведения к своему благу, но в голову ничего не лезет. Она вообще поразительно пустая — такое часто случалось на уроках в школе: учитель вроде бы много всего рассказал, а ты ничегошеньки не запомнил. Но если чего и запомнил, то никакого понятия о том, как это применить — нет. И выходит, что знания есть, но они словно вода: нипочем не ухватиться за них, ни за что не найти точку опоры.
Я пытаюсь зайти то с того, то с другого края, и все равно ничего не получается.
Фея легко трусит по дороге, солнце висит уже совсем над головой, в полях птички поют, шмели жужжат, видна крылатая мельница на далеком холме. В общем, вокруг такая необыкновенная благодать, что хочется остаться здесь навечно, забыв все эти истории о кровожадных ублюдках из самых разных Сидов.
— А у Сида Беернис есть Анку? И еще ты говорила, что в Сиде живут люди?
— Как много в тебе вопросов, человек Одон, — бормочет Остроухая. — Мы ведь договаривались, что ты умеришь свое любопытство?
— Я не всегда властен над своим языком, — усмехаюсь, вспоминая, сколько раз он меня подводил за мою непродолжительную жизнь. — Да и скучно просто так ехать, молча, если уж у меня образовался спутник.
— Город, — раздается за плечом. И вперед вытягивается шестипалая тонкая рука с лишним суставчиком на каждом полупрозрачном
Я смотрю в указанном направлении и понимаю, что ничего подобного не видел никогда!
Столица огромна! Я считал наш Харман большим городом, но он мог бы быть всего лишь маленьким клочком Вайтры, такой невообразимо большой, что, кажется, будто она имеет только начало, в которое вскоре упрется моя дорога, и совсем не имеет конца. Из такой дали еще не различить отдельных строений, город выглядит бело-серым пятном, раскинувшимся на берегу тонкой, похожей отсюда на темную нитку, реки. Но я уже понимаю, что влюбился в него навсегда! Город Вайтра поразил меня в самое сердце!
Мне дед, бывало, говаривал:
— Большой город, Одошка, это большие возможности. Но еще больше, чем возможностей, в нем обретается соблазнов. А успех возможен только для того, кто пользуясь первыми, отвергает вторые. Ну, по крайней мере, им не поддается.
Я даже останавливаю Фею, чтобы сполна насладиться величественным видом города и спрашиваю примолкшую Туату:
— Ты видела что-нибудь подобное?
Чувствую спиной, как качает она своей головкой и задумчиво так говорит:
— Только на картинках. Но это были старые города Древних и башни в них высились до самого неба!
И я пропускаю ее замечание мимо ушей, хотя в любое другое время ухватился бы за этот странный обрывок чего-то неизвестного, прежде никогда не слыханного.
Мне очень хочется попасть в столицу, не терпится почувствовать ее запахи, увидеть краски и тех счастливых людей, что должны населять ее дома.
— Меня там ждут? — спрашиваю у остроухой спутницы, которая, по-моему, имеет все ответы на любые вопросы.
— Здесь владения Великого Сида Гирнери, человек Одон. Они всегда враждовали с Баан-ва. Эта вражда тянется еще со времен, когда убитая тобой Клиодна была такой же юной девочкой как Хине-Нуира. Тогда в этих краях еще не было людей. Тебя не встретят как героя, но если твои документы в порядке, то тебе ничего не грозит. Когда Баан-ва узнают, что ты здесь, они обязательно потребуют выдачи и многие Сиды к ним присоединятся в этом требовании, но Гирнери могут решить по-своему. Если они подумают, что ослабление Баан-ва, к которому ты приложил руку, пойдет им на пользу, то у тебя есть шанс прожить долгую жизнь.
Как все запутано у кровососов! Неужели и среди людских королевств такие же трудности во взаимоотношениях? Немудрено тогда, что нас одолели.
— Правда, — добавляет Хине-Тепу, — все это так, если верить нашим мудрецам. Они редко ошибаются, но и такое случается. Можешь остаться здесь, я сама войду в город и принесу все, что тебе понадобится для дела.
— А как Сид Баан-ва может узнать, что я в столице?
— О тебе им сообщат Гирнери.
Я совсем перестаю что-либо соображать в этих хитросплетениях. Зачем бы им говорить своим недругам обо мне? Чтобы еще вернее и сильнее рассориться? Решительно, этих кровососов людям не понять никогда!