О том, как могло бы быть, если бы было так, как хотелось бы
Шрифт:
2. Игра в благородство
" — Не стоит, — сказал он, улыбаясь, — Когда-нибудь и я вам тем же отплачу."
Утро застало его солнечным. Немного повалявшись и с удовольствием вспомнив вчерашний вечер, Денис встал, нашёл в чемодане зубную щётку и вышел из комнаты.
Баба Катя встретила его радостно:
— А, проснулся голубчик, а я думаю, пусть поспит с дороги. Хорошо спалось?
— Ага, хорошо.
— Ну, каша в
Денис почистил зубы и вышел из дома (туалет всё ещё оставался снаружи). Возле курятника (раз куры, значит курятник) Таня кормила кудахтающих птиц. Она была в давешних шортиках, футболка, правда, была другая. Денис смотрел на неё с удовольствием. Совсем с другим, чем когда увидел в первый раз. Теперь-то он знает, какова она без трусов! Он видел, что скрывается под этими шортами! Правда, он не отказался бы посмотреть ещё разок. И поближе. И сиськи он не видел. И попку. У неё была именно «попка», кругленькая и аккуратненькая. И пощупать бы. Хоть бы и через шорты. И двумя руками, спереди и сзади. Денис вздохнул. Таня подняла голову.
— С добрым утром!
— Привет!
— Как спалось?
— Хорошо спалось. А тебе? — Денис самодовольно усмехнулся. Он-то знает, кому и почему хорошо спалось! Его так и подмывало ткнуть пальцем ей в шорты и завопить: "А я видел! А я видел!". Разумеется, он ни за что не стал бы вытворять такой дури. Не хватает здесь, конечно, Димы, чтобы было с кем поделиться, Денис бы рассказывал, а Димка слушал бы жадно, смотрел бы завистливыми глазами, спрашивал бы: а она красивая? а Денис отвечал бы: офигеть! Но Димка тоже где-то отдыхает. И, чтобы совсем никто не догадался о его мыслях, он стёр с лица ухмылку.
— Кур хочешь покормить?
Кормить глупых птиц Денису совсем не хотелось, но — Таня…
— Сейчас, — буркнул он и прошествовал к сортиру. Ну непонятно разве, что если человек только проснулся, то что ему надо? Правильно, поссать. Куры оказались действительно глупыми, но кормить их было забавно, хотя Денис смотрел всё больше на Таню. Та веселилась от души, совсем по девчачьи.
Денис мысленно переодел её в школьное платье, она совсем не отличалась от десятков школьниц. Ну разве что была красивее. Ну и ещё не обезьянничала, и, наверное, считала себя смешной мелкой пацанкой. Возможно, у неё была старшая сестра. Даже очень может быть. Несмотря на все свои (если они были) мнения о себе, Таня выглядела очень (Денис вспомнил слово) эротично. Она постоянно заставляла вспомнить, что там, под одеждой, она голая! И постоянно хотелось её потрогать, хотя бы округлое гладкое бедро в неярком северном загаре. Димка сказал бы: ляжку.
Они порасспросили друг друга о жизни в Москве и Ельмине, ничего интересного Денис не узнал, зато приобрёл некотрую свободу речи и некоторый авторитет у сестры. Была она страше на полгода, но учились они в одних классах. Они сбегали в дом, выпили вкусное, с дымком, молоко, Денис слопал миску каши. Танька постоянно была у Дениса перед глазами, вместе со своими линиями, округлостями и движением, и через некоторое время он смотрел на неё так, как будто и не подсматривал
Хитрецом он себя никогда не считал, но, видно, правду говорят, что гормоны стимулируют воображение. В голове его стал зреть план. То есть не план в прямом смысле, там пункт первый, пункт второй, а что-то типа: "если я так, то он так, а там посмотрим". Он уже стал думать, как бы поплавнее к нему перейти, как случай подвернулся сам собой.
— А ты мою комнату видел? — спросила Таня.
— Видел, — отрезал Денис.
— Это когда это? — Таня смотрела на него недоумённо.
Ну же? И как в холодную воду:
— А я за тобой вчера подглядывал.
Таня задохнулась:
— Ну и дурак!
Ну вот, сейчас она убежит, и всё пропало! Но она задумалась, видимо вспоминая, что она делала вчера.
— Ну и что ты видел?
Поаккуратнее, Денис…
— Ничего особенного.
Таня облегчённо вздохнула.
— Видел, как ты в кровати лежала.
Таня смотрела на него с облегчением, в её взгляде читалось: "Ну, раз это всё…".
— Как книжку читала.
Интонации спокойные, равнодушные. Всякое, мол, повидал, ничем не удивишь. А сердце тук-тук, тук-тук… В Таниных глазах подозрение, боится спросить, не видел ли ещё чего? Смотрим прямо в глаза.
— Ну и дальше тоже видел.
Ох, как она тут же покраснела! Вспыхнула по самые уши! Отвернулась, замолчала. не убегает. Вот ещё заплачет. нет, наверное, прикидывает, чем это ей грозит.
— Не обижайся. — Это ласково, спокойно. Вроде получается, хотя внутри… — Хочешь я тебе покажу, как это МЫ делаем?
Вот! Ключевая фраза. Хуже всего, если её это совершенно не интересует, и больше ни о чём она не думает. Ну пусть хоть поймёт, что это благородное предложение если не реванша, то ничьей, а иначе ей придётся до отъезда ходить подпозоренной. И без контактов с братом, с Денисом, то есть.
В ожидании ответа у Дениса задрожали коленки. Наконец он увидел, как красивое негодование на Танином лице превратилось в красивое недоумение, потом в красивое удивление, потом в красивое любопытство. Причём даже более сильное, чем расчитывал Денис. "Всё-таки, что-то там они себе представляют", — подумал он.
— Не врёшь? — недоверчивый взгляд, но уже ни следов обиды.
Прекрасно. Простила и клюнула. У Дениса отлегло от сердца, но оставался ещё один шаг, ещё один, ради которого всё это и затевалось.
— Честно.
— Хочу.
Нет, она всё-таки ждёт какого-то подвоха.
— Ну пошли куда-нибудь.
— Ко мне?
— Ну давай.
Таня провела его к себе в комнату, там он заметил то, чего не замечал вчера (занят был, хе-хе) — куклы, тряпочки, игрушки… Таня закрыла дверь на крючок, притворила окно и выжидающе уставилась на Дениса.
— Только… — Денис замялся, откашлялся — только тебе тоже придётся раздеться. И заметив Танино презрительное недоверие: — А то у меня ничего не получится.