О вечном: о любви, о воровстве, о пьянстве...
Шрифт:
Короче, сосед этот вызывает «скорую». Врач заходит. Самоубийца рыдает:
– Доктор, в чем дело? Почему всё кругом фальшивое?
Врач говорит:
– Какой я доктор, я диплом купил.
Сосед, который с монтировкой, говорит:
– Ну вас к черту, лучше я пойду водку пить.
И ушел водку пить. Потом выяснилось, что ацетон. Вскрытие показало. А парень взмолился:
– Доктор, дайте яду!
Тот дал, сказал:
– Яд мгновенный, до трех не успеешь сосчитать.
Принял он. Считают:
– Один,
Срок годности у яда кончился. Ненастоящий яд.
Доктор уехал спасать следующего больного, а парень решил утопиться. Выходит из квартиры, садится в лифт – там девушка какая-то. Они знакомятся. У девушки папа – профессор, мама – академик, из благополучной семьи, студентка третьего курса Рыбно-молочного института.
Она при деньгах, говорит:
– Приглашаю вас в ресторан.
Парень вместо реки попал в ресторан! Заказали там! Пьют, едят час, другой, третий. Она ему говорит шепотом:
– Извините, я сейчас.
Сумочку оставила и ушла. Его потом спрашивают:
– Кто такая?
Он:
– Наташа.
Ему:
– А по документам Иван Петрович Зверев, два дня как из заключения.
Жалко парня. В самом деле что-то у нас много всего фальшивого, ненастоящего. Но я верю, что это ненадолго, потому что так не должно быть. И вчера вижу – сосед выходит из подъезда с новой девушкой. Глаз не отводит. Не красавица, но что-то в ней такое есть необычное.
Ну и дай им бог! Значит, действительно жизнь налаживается... Где-то я эту девушку уже видел... Да! На вечере трансвеститов.
Пособие
(в помощь врачам-бессребреникам)
– Следующий.
– Здравствуйте, доктор.
– Фамилия?
– Сидоров. Что-то, знаете, доктор, в боку колет. Вот тут.
– Следующий. Сидоров!
– Я здесь, доктор.
– Ушел он, что ли?
– Я здесь.
– Где вы?
– Здесь, здесь. Стою перед вами.
– Почему я вас не вижу?
– Как не видите?! Совсем?
– Совсем.
– Вот же я, перед вами. Вы смо2трите на меня.
– Сидоров!
– Что?
– Хватит играть в прятки.
– Да вот же я.
– Вы что, боком стоите?
– Нет, лицом к вам.
– Голос слышу, а никого нет.
– Доктор, вы прямо на меня смотрите.
– А-а-а! Да, да, да. Что-то такое есть. Ну вы меня напугали.
– Это вы меня напугали – слышите, а не видите.
– Скажите что-нибудь, а то я что-то вижу, а ничего не слышу.
– (Кричит.) Я здесь, доктор!
– Куда он опять делся? Ну надо же! Десятый случай такой, и уже девять смертей.
– (Кричит.)
– А-а-а! Вот что-то такое, да, да, да. Вы перестаньте это – исчезать, появляться. Стойте на месте.
– Я стою. Что со мной, доктор?
– Рот откройте.
– А-а-а-а-а!
– Так. Завещание написали?
– Как завещание? А что со мной, доктор?
– Вот скажите, Сидоров. Говорят, что здоровье не купишь. Вы согласны?
– Я согласен.
– Хорошо, так и запишем. «Плохо схватывает чужую мысль». А что у вас с ногой?
– А что у меня с ногой?
– Зачем вы ее к лицу прижали?
– Это рука.
– Это у вас рука?! Вон оно что...
– Что? Что, доктор, «что»? Что «вон оно что»? Оно – это что, доктор?
– А вот говорят: здоровье не купишь...
– Вы уже спрашивали, доктор, наверное, забыли.
– Та-ак. Запишем: «Считает себя умнее других». А вот ответьте еще на такой вопрос. Говорят: здоровье не купишь...
– Я согласен!
– Та-ак. «Не понимает, о чем с ним говорят».
– Доктор, это вы про меня?
– «Часто переспрашивает». Ночами спите?
– Сплю.
– «Спит ночами». Вон оно что. Тогда последний вопрос. Вот говорят: здоровье не купишь...
– Я согласен.
– Та-ак. «Видимо, необратимые изменения в мозгу. Лечение бесполезно».
– Как бесполезно? Доктор, как бесполезно?
– А где он? Сидоров!
– Я здесь.
– Исчез опять. В таком случае я умываю руки. Сестра, позвоните в морг, вызовите машину, может, он вернется.
– Я здесь, доктор, мне плохо.
– А-а-а! Вот что-то такое, да, да, да... Есть здесь кто-нибудь?
– Есть, есть!
– Сидоров?
– Сидоров, Сидоров! Доктор, ради бога, что со мной?
– Положение ваше безнадежное, выхода практически нет. Единственное, что...
– Что?! Что, доктор, что?!
– Вот говорят: здоровье не купишь.
– Я согласен!
– Та-ак. «Порча. Сглаз. Хронический идиотизм».
– Я понял, доктор.
– Та-ак. «Временами проблески сознания».
– Я понял! Купишь. Вот, доктор, возьмите. Вот еще, больше нету.
– Та-ак. «Потеря памяти».
– Извините, доктор, вот еще. Всё! Честное слово.
– Откройте рот.
– А-а-а-а!
– Так вы здоровы! В боку колет?
– Нет, нет, все прошло.
– Вы где, Сидоров?
– Нигде! Везде, только не здесь.
Театр
В гримерную, только что раскланявшись с публикой, входят трагик Орлов и комик Мухин.
Мухин смотрит на приятеля восхищенными глазами; восхищение таково, что в нем тонет даже зависть.
– Ну, Петр! Ну, ты махина! Такой успех!