О вечном
Шрифт:
– А может лучше убить его, чтобы он больше не убивал?
– Но ведь я не имею права убить его…
– Почему не имеете право, если убийство больше не является преступлением? – удивилась она. – Очень даже имеете.
– Я… Гм… В наше время убийство является наказуемым тяжким преступлением и мне этого достаточно, – собравшись с силами, чтобы выдержать ее кокетливо-любопытный взгляд, направленный прямо на меня, членораздельно и неторопливо ответил я. – Поэтому мне тяжело рассуждать о том, что в принципе невозможно. Остается лишь робко надеяться, что подобные законодательные инициативы никогда не воплотятся в жизнь, иначе Британию ждет хаос.
– То есть, по-вашему,
– Получается… Получается, так.
– Порядок почему-то возможно поддерживать лишь репрессивными мерами. Удивительно, правда? Почему не хватает заповедей, как вы думаете, мистер Фейри?
– Ну… – я снова с тоской подумал о своем мятом платке. – Наверное, потому, что за их нарушением не последует наказание.
– А как же Высший Суд?
– О, мэм, не пытайте меня, – взмолился я, понимая, что ей, все-таки, удалось сменить тему разговора и сбить меня с толку. До этого момента никому никогда не удавалось провернуть со мной такой трюк. – При всем уважении, существование высшего суда никем не доказано, поэтому многие люди, я в том числе, не слишком верят тому, о чем написано в Библии.
– Зря, – без укора в голосе улыбнулась леди Лаклисс. – Весь наш образ жизни построен по библейскому порядку, хоть мы и не придаем этому значения. Библия не делает вас обязанным Богу, но способна развить кругозор и взглянуть на многие вещи под другим углом. Советую вам почитать на досуге эту удивительную книгу. Была рада познакомиться, офицер.
После этих слов она, продолжая улыбаться, грациозно встала, и я понял, что наш разговор окончен, а значит делать мне тут больше было нечего. Я еще раз внимательно посмотрел на ее самоуверенное лицо, хотя готов был поклясться на Библии, если бы верил в эту чушь, что леди Лаклисс нервничает. Я знал, что эта красивая, безусловно, умная, хитрая и коварная женщина лжет. Она прекрасно знает всех перечисленных мною людей. Я был уверен в этом, несмотря на то, как искусно она скрывала волнение, хотя…
Возможно, ей просто не очень приятно было чувствовать себя, словно на допросе. Возможно, она впервые в жизни отвечала на прямые вопросы стража порядка и все ее волнение – это реакция нежной женщины на суровость окружающего мира.
Черт…
Я совсем запутался.
Лжет или не лжет?
В общем, как бы там ни было, мне ничего не оставалось, кроме как, поспешно кряхтя, последовать примеру хозяйки дома и подняться на ноги:
– Я очень надеялся на то, что вы вспомните хоть кого-то, но, разумеется, не могу винить вас за забывчивость, леди Лаклисс. Не смею вас больше задерживать. Надеюсь, мой визит не отнял слишком много вашего драгоценного времени.
– О, нет-нет, вам не о чем беспокоиться, – улыбаясь и не спуская с меня насмешливого взгляда, быстро ответила она. – Желаю вам успехов в вашем расследовании, офицер. Пусть все виновные, которых вы найдете, независимо от того, в чем они виноваты, понесут заслуженное наказание.
Она протянула руку, поцеловав которую, я с удивлением обнаружил, что теперь она была холодная, как лед. Совсем не такая теплая, как в начале нашего разговора, когда мы познакомились. Обычно такое случается, когда человек очень сильно нервничает и волнуется. А с чего бы этой дамочке волноваться, если она ни в чем не виновата?
– Вы замерзли, – выпрямившись, я внимательно посмотрел в ее прекрасные, завораживающе глаза.
– Да, что-то стало зябко под вечер, – тоже глядя мне прямо в глаза вызывающим взглядом, кивнула она. – Всего вам доброго, мистер Фейри. Дворецкий проводит вас…
…Несколько
Или не знает?
Гм…
Я совсем запутался…
Что же делать?
Даже, если предположить, что эта прекрасная женщина замешана в убийствах людей, у меня не было против нее ни одной улики, ни одной зацепки, а единственный свидетель мертв. Разумеется, начальник криминальной полиции, Ким Дуглас, не даст разрешение на возбуждение дела, основанием которого являются только лишь мои личные домыслы, тем более, в случае с такой важной и значимой персоной.
Доказательства!
Мне нужны были доказательства.
Но где их взять?
Внезапная мысль пронзила меня как молния своей гениальностью. Я должен попасть в отель «Олдгаден» и пошерстить там. Если в гостинице систематически совершаются убийства, то я обязательно найду там хотя бы самую маленькую, самую крошечную улику, которая позволит мне распутать клубок зла, в котором замешаны высшие члены общества.
Потрясающая идея, заставившая меня задрожать от возбуждения.
Сегодня же вечером, била в голове твердая мысль, как только стемнеет, я отправлюсь в отель под видом постояльца…
4. Отель "Олдгаден»
Ну что ж.
Подозрения, возникшие после общения с леди Лаклисс, не оставили мне выбора. Я чувствовал, что мне необходимо попасть в отель для того, чтобы развеять эти подозрения, окончательно убедиться в сумасшествии Льюиса Кэмерона и исключить криминальную подоплеку его внезапной смерти. В свой план я не посвятил даже самого надежного и преданного мне человека – Чарли Прувена, о чем очень сильно пожалел в скором времени, но…
Обо всем по порядку.
День клонился к своему завершению и темнеющее лондонское небо, как обычно, затянутое тучами, грозило вот-вот начать сыпать на город очередной мелкий, затяжной, противный дождь.
Остановившись перед входом в отель, я с интересом оглядел старинное торжественное пятиэтажное здание, построенное в готическом старинном стиле. Сквозь громадные высокие дубовые двери с широкими окнами хорошо было видно освещённый тусклым светом просторный холл и дремлющего за стойкой молодого консьержа, тощего парнишку с соломенными волосами, наряженного в белую, словно свежий снег, рубаху, которая прекрасно выделялась на фоне строгого темного деревянного убранства помещения. Немудрено, что парень спит, подумал я, с легким трепетом еще раз оглядев строение. «Олдгаден» – гостиница не для простых и щслучайных людей. Постояльцев здесь не бывает много и прибытие каждого из них – это целое событие, к которому готовятся заранее. Снять номер на ночь выйдет в довольно приличную сумму, благо, скопленных денег у меня, старого, прожженного бездетного холостяка, живущего работой, скопилось с лихвой. Я поставил обтянутый коричневой кожей чемодан, который взял для прикрытия, на вымощенную булыжником мостовую и вытащил из кармана бумажник, пересчитав фунты, которыми набил его. Имеющейся наличности точно должно хватить.