О воспитательной системе
Шрифт:
Отчего это происходит? Отчего то, что для практиков составляет главный вопрос, не составляет никакого вопроса в теории? Ведь если в практической медицине вопрос о лечении рака один из главных, то таков же он и в медицинской теории. В педагогике же наш главный вопрос не является ни главным, ни второстепенным, вообще никаким в педагогической "теории".
Вот почему для нас, практических работников, даже трудно решить, что же это такое - педагогическая "теория". К нам приходят новые товарищи, только что окончившие вуз, только что освоившие педагогическую теорию, и они нам не приносят ничего нужного, никакой новой струи не вливают в наши застоявшиеся реки. В течение
Значит ли это, что мы отрицаем педагогическую теорию, а пожалуй, даже и науку?
Нет, это только значит, что мы заявляем несколько самых скромных желаний.
Несколько самых тихоньких воззваний к педагогической науке и к педагогической литературе.
1. Мы просим те вопросы, которые крайне важны и которые давно торчат перед нашими практическими глазами, без решения которых мы не можем ни шагу ступить в педагогической работе, считать педагогическими и присвоить им звание проблем, почетных педагогических проблем.
2. Мы просим вообще считать педагогику наукой, которая нужна прежде всего нам, практическим работникам, и которая для нас специально существует, и просим не считать, что мы и наши воспитанники существуем для педагогической науки. В наших школах, например, сплошь и рядом можно наблюдать, что не комплекс существует для учеников, а ученики дял комплекса.
3. Мы просим, наконец, то, что называется педагогической наукой, стояло в прямом отношении к нашей революции, и к тому, что называется реализмом, и к пятилетке, и к индустриализации, чтобы и вся наша работа не сидела на берегу, глядя, как мимо нас проносится широкая река жизни, а мы в это время сидим на берегу, колотим себя кулаками в грудь и кричим: - Мы тоже с вами, честное сознательное слово, с вами, ей богу, с вами!
Вот наши скромные пожелания.
В ответ на них готовы выслушать возражения. Такие:
1. Ничего подобного и даже наоборот.
2. Наша наука самая революционная, самая индустриализационная.
3. Мы существуем только для нужд практической педагогики, и кто в этом сомневается, тот, значит, с нашей наукой не знаком и вообще человек подозрительный.
4. Вообще ничего подобного.
5. Все эти скромные желания - это отрицание соцвоса, это ревизия
соцвоса, это недопустимо и это кустарничество.
(К слову сказать, кустарничество - есть самое ругательное слово в педагогике, по своему ругательному значению равное приблизительно словам "мове тон".)
Вот какие возражения. Я их не выдумываю, потому что я их уже слышал много, много раз. Но ведь это не возражения... Это заклинания. Я не отрицаю, что как член педагогического общества, тоже боюсь заклинаний, не потому, что верю в их реальный смысл, а потому, что бывает на свете и панический страх.
Но соцвоса мы не отрицаем. Напротив, как раз мы являемся теми людььми, которых Гринько#4 называет подвижниками соцвоса. Как раз наш советский соцвос мы считаем одной из самых прекрасных мыслей человечества, но мы требуем и желаем, чтобы был соцвос, а не разговоры о соцвосе, не спекуляция на соцвосе. О соцвосе, между прочим, можно очень много говорить, и у нас бы нашлось много доказательств, что соцвос извращается не по вине практических работников. Но сейчас не нужно этого специально говорить, потому что все, что написано выше и ниже, и есть как раз защита идей соцвоса.
В доказательство же того, что мы говорим
Итак, я пересиливаю панический страх и приступаю к этому перечислению. Но предупреждаю, что все то, что говорится ниже, ни в какой мере не выдумка, что эти проблемы действительно существуют не у одного меня. Я их извлекаю из тысячи моих встреч с работниками детских домов и из сотен наблюдений над детскими домами.
При этом в моем перечислении не будет никакой системы и никакой обстоятельности. Только назову и кратко охарактеризую некоторые очень немногие вопросы, разрешение которых должно принадлежать педагогике, для того чтобы детский дом мог выполнить свою огромную задачу, еще более огромную и ответственную задачу в будущем, и приведу только вопросы примерные, все проблемы нашей работы не могут вместиться на территории одного печатного листа.
Воспитатель Действительно, проблема почти не педагогическая. Даже странно, что же это - в педагогике завести особый отдел о воспитателе? Да, наконец, и о воспитателе пишется немало.
Наудачу достаю с полки одну из книг о педагогике. Я могу это сделать наудачу потому, что во всех книгах по педагогике о воспитателе говорится приблизительно одно и то же. У меня в руках "Основы и практи социального воспитания" Н.Н.Иорданского#5. На тех немногих страницах, которые посвящены воспитателю, повторяются о нем обычные мысли. Среди них выделяются две идеи, определяющие и направляющие, с точки зрения педагогики, работу воспитателя.
Прежде всего воспитательская проблема разрешается в границах отношения воспитателя к воспитаннику. "Живое отношение" является фундаментальным камнем воспитания, без которого никакого здания нельзя построить. Воспитатель в каждый момент своей работы должен стоять перед воспитанником или перед коллективом детей с обнаженной собственной личностью, и его работа не представляется иначе, как растрачивание его личности. Кратко эта позиция воспитателя характеризуется: "Воспитатель должен быть просто человеком".
Впрочем, за этой формулой меньше всего простоты. Это именно не просто человек, в простоте своей совершающий определенную работу, это человек, главным инструментом которого является его собственная человечность. Только орудуя своими живыми нервами, вскрытыми окончаниями нервов, непосредственно направленными на ребенка, "воспитатель преобразует что-то" в душе ребенка или в душах нескольких детей. Здесь вообще функционируют души ("...душу воспитателя нельзя поделить", с. 175), а не реальности. В соответствии с этим и как это обычно было принято в педагогической литературе слово "воспитатель" ставится только в единственном числе. Иначе и быть не может при условии работы обнаженной воспитательской личности. "У педагога обьект его работы - живая личность человека", - говорит Иорданский (с. 177). Как это далеко стоит от самой стихии коллективного воспитания! И все-таки это оказывается "основами социального воспитания".
Вторая идея, впрочем, необходимо вытекающая из первой, - это идея подвига воспитателя.
Иорданский говорит: "Педагогическая работа - подвиг, так представляли мы ее на школьной скамье. И в это старое, глубоко ценное и дорогое нам, людям прошлого, понятие хотелось бы, впрочем, внести кое-какие поправки".
Как видим, только поправки. В результате после этих поправок все же остается подвиг в тех или иных формах. Иорданский говорит о нем на каждой странице, иногда прямо от себя, иногда сочувственно цитируя того или другого автора. Вот: