О войне
Шрифт:
Если принять во внимание, что исходной данной для воины является известная политическая цель, то естественно, что мотивы, породившие войну, остаются первым и высшим соображением, с которым должно считаться руководство войны. Но из этого не следует, что политическая цель становится деспотическим законодателем; ей приходится считаться с природой средства, которым она пользуется, и соответственно самой часто подвергаться коренному изменению; все же политическая цель является тем, что, прежде всего надо принимать в соображение. Итак, политика будет проходить красной нитью через всю войну и оказывать на нее постоянное влияние, разумеется поскольку это допустит природа сил, вызванных к жизни войною.
24. Война есть продолжение политики, только иными средствами [12]
Война - не только политический
12
Весь этот параграф выписан Лениным.
25. Виды войны
Чем грандиознее и сильнее мотивы войны, тем они больше охватывают все бытие народов, чем сильнее натянутость отношений, предшествовавших войне, тем больше война приблизится к своей абстрактной форме. Весь вопрос сводится к тому, чтобы сокрушить врага; военная цель и политическая цель совпадут, и сама война представится нам чисто военной, менее политической. Чем слабее мотивы войны и напряжение, тем меньше естественное направление военного элемента (насилия) будет совпадать с линией, которая диктуется политикой, и следовательно тем значительнее война будет отклоняться от своего естественного направления. Чем сильнее политическая цель разойдется с целью идеальной войны, тем больше кажется, что война становится политической.
Однако чтобы у читателя не создалось ложного представления, мы должны заметить, что под этой естественной тенденцией войны мы разумеем лишь философскую, собственно логическую тенденцию, а вовсе не тенденцию реальных сил, вовлеченных в войну; не следует подразумевать под этим например все духовные силы и страсти сражающихся [13] . Правда последние в некоторых случаях могут находиться в состоянии такого возбуждения, что их трудно сдерживать в пределах, намечаемых политикой; однако большей частью такого противоречий не возникает, ибо при существования столь сильных импульсов возник бы и соответствующий грандиозный политический план. В тех же случаях, когда план нацеливается на малое, обычно и подъем духовных сил в массах оказывается ничтожным, и эту массу скорее приходится подталкивать, чем сдерживать.
13
Разрядка слов "естественной тенденцией" и "логическую" принадлежит Ленину, выписавшему всю эту фразу и отметившему на полях "Начало отделения (выделения) объективного от субъективного". Затем Ленин возвращается к следующему абзацу: "перед этим Клаузевиц говорил о том, что чем сильнее мотивы войны, тем больше они охватывают все бытие - das ganze Dasein народов", - "тем больше совпадает военная цель, Ziel, и политический объект, Zweck войны, тем больше война кажется чисто военной, менее политической". "Чем слабее мотивы войны и "напряжение", тем меньше будет совпадать естественное направление военного элемента, т. е. насилие, с линией, которая диктуется политикой, тем более следовательно война отклонится от своего естественного направления; чем более политический объект отличается от цели идеальной истины, тем больше кажется, что война становится политической. Далее следует замечание Ленина: "Это NВ: кажимость не есть еще действительность. Война кажется тем "военнее", чем она глубже политическая; - тем "политичнее", чем она менее глубоко политическая".
26. Все виды войны могут рассматриваться как политические действия
Итак, - возвращаясь к главному, - если верно, что при одном виде войны политика как будто совершенно исчезает, в то время как при другом она определенно выступает на первый план, то все же можно утверждать, что первый вид войны является в такой же мере политическим, как и другой [14] .
14
Эта фраза выписана Лениным
Второй вид войны можно было бы считать более охватываемым политикой только в том случае, если под политикой условно разуметь не всестороннее проникновение и охват возможных отношений, а избегающее открытого употребления силы осторожное, лукавое, да пожалуй, и нечестное мудрствование.
27. Последствия такого взгляда для понимания военной истории и для основ теории
Итак во-первых войну мы должны мыслить при всех обстоятельствах не как нечто самостоятельное, а как орудие политики; только при таком представлении о войне возможно не впасть в противоречие со всей военной историей. Лишь при этом представлении эта великая книга раскрывается и становится доступной разумному пониманию. Во-вторых, именно эта точка зрения показывает нам, как различны должны быть войны в зависимости от мотивов и обстоятельств, из которых они зарождаются [15] .
15
Разрядка Ленина, выписавшего этот абзац и поставившего против него на полях две нотабены.
Первый, самый великий, самый решительный акт суждения, который выпадает на долю государственного деятеля и полководца, заключается в том, что он должен правильно опознать в указанном, отношении предпринимаемую войну; он не должен принимать ее занечто такое, чем она при данных обстоятельствах не может быть и не должен стремиться противоестественно ее изменить. Это и есть первый, наиболее всеобъемлющий из всех стратегических вопросов; ниже, при рассмотрении плана войны мы остановимся на нем подробнее.
Пока мы ограничимся тем, что установим основную точку зрения на войну и на ее теорию.
28. Вывод для теории
Итак, война - не только подлинный хамелеон, в каждом конкретном случае несколько меняющий свою природу; по своему общему облику (в отношении господствующих в ней тенденций) война представляет удивительную троицу, составленную из насилия, как первоначального своего элемента, ненависти и вражды, которые следует рассматривать, как слепой природный инстинкт; из игры вероятностей и случая, обращающих ее в арену свободной духовной деятельности; из подчиненности ее в качестве орудия политики, благодаря которому она подчиняется чистому рассудку.
Первая из этих 3 сторон главным образом относится к народу, вторая больше к полководцу и его армии и третья - к правительству [16] . Страсти, разгорающиеся во время войны, должны существовать в народах еще до ее начала; размах, который приобретает игра храбрости и таланта в царстве вероятностей и случайностей, зависит от индивидуальных свойств полководца и особенностей армии; политические же цели принадлежат исключительно правительству.
Эти 3 тенденции, представляющие как бы 3 различных ряда законов, глубоко коренятся в природе самого предмета и в то же время изменчивы по своей величине. Теория, которая захотела бы пренебречь одной из них или пыталась бы установить между ними произвольное соотношение, тотчас впала бы в резкое противоречие с действительностью и поставила бы на себе крест.
16
Разрядка везде Ленина, выписавшего начало этого параграфа, поставившего нотабену против последней фразы и записавшего: "Очень метко о политической душе, сути, содержании войны и "народной" внешности".
Таким образом, задача теории - сохранить равновесие между этими тремя тенденциями, как между тремя точками притяжения.
Отыскание путей для разрешения этой трудной задачи составляет предмет нашего исследования в части этого сочинения, названной "О теории войны". Во всяком случае, только что установленное понятие войны явится первым лучом света, который осветит построение теории и даст нам возможность разобраться в огромном ее содержании.
Глава вторая.
Цель и средства войны