О взаимодействии осколков
Шрифт:
— Мне кажется, или он подрос?
— Ага, в ширину, на таких-то харчах…
— Да нет, Мил, смотри! Он ещё вчера был с две моих ладони. А сейчас — вот, уже две с половиной!
— М-да… Такими темпами он скоро Зелёнку перерастёт! И я на нём ездить буду.
Физик на миг приоткрыл один глаз.
— Щас…
Ну, нормально, да?!
Они похихикали, пытаясь представить, на кого будет похож взрослый физ, а потом Сан осторожно поинтересовался, понравились ли ей стихи брата.
— Очень! Честное слово! Вы оба такие
— Ты про кого?
— Ну… Говорят, к примеру, что хозяин здешний плохо за своим риалем смотрит, ленится, а вместо этого всё время стихи сочиняет. Признаюсь, слышала однажды. Со смеху чуть не умерла! А у Ена стихи такие, что иногда плакать хотелось. За душу берут… Лично для меня это — самое главное.
— Спасибо. Раньше он и весёлые писал, и смешные, но сама понимаешь… — вздохнул мальчик. — Зато он ещё кучу песен знает, и даже танцевать умеет. И школу, в отличие от меня, закончил. Знаешь, какой он умный? Что не спрошу, про всё знает! А ещё заботливый. И терпеливый, и…
Слушая оду «самому лучшему на свете брату», Рада постепенно заподозрила, что этот пострел решил примерить на себя роль свахи. И как ей на это реагировать, спрашивается?
— …Вот только с девушками ему не везёт… — ожидаемо закончил Санька. — И даже не потому, что он — туборг. Хвост до этого ни разу не отвязывался… А просто смотрят они, что у него ни дома, ни хозяйства, да ещё я на шее — и не приходят на свидания. Хотя и заигрывают сначала, Ен же у меня красивый… Правда же, красивый?
— Да, очень.
— А тебе он нравится?
— Да… а что там насчёт девушек? Неужели он так ни с кем и не встречался?
— Была одна, — насупился мальчишка. — Ен ещё подростком в неё втюрился. Дочка папиного помощника, вся такая из себя… Замуж за него хотела. Потому что он сын хозяйский… Я один раз подслушал: он говорит «можно я тебя поцелую?», а она «что ты, только после свадьбы!» А сама к другому по ночам бегала, мне его сестра проболталась… Мы тогда с братом единственный раз поругались. Он мне не поверил и сказал, чтоб я не лез не в своё дело… В общем, это и хорошо, что он на ней жениться не успел. Пришёл к ней уже после смерти родителей, звал с собой в бега…
— Отказалась?
— Хуже. Рассказала ему «всю правду» о своём отношении, раз не стало резону притворяться… Ен потом целый месяц ходил сам не свой. Считал себя никчемным…
— Бедный. Надеюсь, он уже понял, что дело было не в нём, а в этой лицемерной дуре. Ты прав, твой брат достоин кого-нибудь получше!
— Да, тебя!!
Рада невольно покраснела и испуганно покосилась на спящего, не слышал ли. Нет, спит.
— Сань, перестань! Ну вот, тоже стихами заговорила… Мне, конечно, очень приятно, что ты обо мне такого мнения, но давай-ка сворачивать этот разговор.
— Почему?
— Потому что… Ни к чему он. Мне
— Ошибаешься! Я его, что ли, не знаю? Когда ты не видишь, он на тебя так смотрит!
— Как?
— Ну, вот так примерно… — Санька сделал бровки домиком и потешно скосил глаза. — Ты ему точно понравилась!
— Но он меня младше, — выдвинула она новый контраргумент. — А ещё…
— Я понял, — нахмурился «сват». — Это всё отговорки. Значит, ты такая же, как все, считаешь его…
— Да ничего я не считаю! — не выдержала Рада. — Это я, если хочешь знать, его не достойна! Я его старше, была замужем, и муж от меня ушёл, потому что из-за меня у нас не было детей, и вообще!.. «Я землянка».
Как ни странно, после таких откровений мальчишка явно повеселел.
— Ну и что! У всех есть недостатки. Зато ты добрая, красивая, волосы вон какие мягкие, ни у кого таких не видел… А что детей не будет — так ты меня усынови! Ну, или ещё кого.
Рада только глазами захлопала. «В джазе только девушки», ра-римская версия!
— И чего вы раскричались? — сонно проворчал Ен. — Дайте отдохнуть, а?
— Извини. Уже молчим!
— Мила, ты не спишь?
На ночь она устроилась поближе к рыжикам — хватило вчерашнего… Санька давно сопел, а его брат всё ворочался, что наводило на определённые подозрения. Которые, похоже, оправдались.
— Нет. Переползай на одеяло, только Чупу не раздави.
Помолчали.
— Ну что, ты слышал?
— Прости, — не стал отнекиваться он. — Сама понимаешь, не смог удержаться, больно тема интересная…
— И что скажешь?
— То, что братишка у меня очень наблюдательный, — усмехнулся Ен. — Вот только нетактичный, что с ребёнка взять… Ты мне нравишься, Мила. Очень. Сам бы я, конечно, тебе не признался. Потому что не хочу поставить в неловкое положение, чтобы ты не надумала себе, что должна как-то «отблагодарить», или ещё какую чушь. И — потому что помню: ты сказала, что хочешь скоро вернуться домой. Забудь этот разговор, ладно? И мы с Саном забудем. Проводим тебя и…
Наверное, это было неправильно. Нет, совершенно точно. Но Раду буквально затопила волна благодарности и нежности к этому удивительному парню. Как же он не похож на скрытного, корыстного и самовлюблённого Мира!
Ен вздрогнул, когда она обняла его со спины, прижалась щекой к закаменевшему плечу.
— Ты что делаешь?!
— Ничего особенного.
— Не надо…
— Уверен?
— Мила. Сейчас ты очень рискуешь, — честно предупредил он. — У меня уже сто лет не было женщины… Так что иди лучше спать, и побыстрее.