О завтрашнем дне не беспокойтесь

Симонов Николай

– И кто же этот счастливец?– обрадовавшись такому раскладу, стал ёрничать Галыгин.

– Ты его не знаешь. Мы вместе с ним учились в одной школе. Он за мной очень трогательно ухаживал, но потом я уехала на учебу в Москву, а он остался в Питере,– издалека начала Наина Иннокентьевна свой рассказ, который мог растянуться надолго.

– Имя-то у него есть?– прервал свою пока еще официальную супругу Галыгин.

– Петя. Петр Иванович,– растерялась Наина Иннокентьевна.

– Передай своему Пете огромный от меня привет и скажи ему, что я готов за 200 тыс. долларов уступить

ему свою долю в нашей приватизированной квартире,– Галыгин сразу перешел к вопросу о разделе совместно нажитого имущества.

– У нас с Петей таких денег нет, и я буду через суд добиваться продажи квартиры и раздела суммы вырученных денег на три равные доли,– сердито возразила Наина Иннокентьевна и прервала разговор.

.– Вот, сука!– выругался Галыгин, заподозрив Наину Иннокентьевну в том, что она покушается на его активы.

– Что-то случилось?– забеспокоилась Елена Сергеевна.

– Держись крепче за стул! Сногсшибательная новость! Наина Иннокентьевна выходит замуж за своего одноклассника Петю! Ха-ха-ха! – у Галыгина началась истерика

– Дай, дай мне телефон!– нетерпеливо попросила Елена Сергеевна, сверкая глазами и сжимая кулаки.

– Зачем?– не понял Галыгин.

– Спесь хочу с нее сбить!– объяснила она.

– Может не надо?– растерялся Галыгин.

– Надо, надо!– настаивала она, и ему ничего не оставалось делать, как дать ей свой мобильный телефон, с которого она сделала свой звонок.

– Алло! Алло! Наина Иннокентьевна? Это – Елена Водонаева, ваша соседка. Я поздравляю Вас с Новым годом, с новым мужем и с новыми проблемами. Дело в том, что я и Геночка тоже решили создать семью в наступающем году,– сказала она и включила режим громкой связи.

Им было хорошо слышно, как Наина Иннокентьевна от удивления икнула, стала хватать воздух, а потом заорала:

– Ах ты, коза драная! Да я тебе глаза выцарапаю! Да я Дмитрию Васильевичу про тебя такое расскажу, что он тебе мозги вышибет! Поэтесса сраная!

Исчерпав запас ненормативной лексики, Наина Иннокентьевна, судя по характерному грохоту, в порыве ярости разбила свой мобильный телефон об пол или об стену.

– Женщины! Кто вас поймет?– Галыгин театрально вздохнул и развел руками.

– Что делать! Как утверждал один мой знакомый, единственная женщина – не стерва хранится в Международном бюро мер и весов во Франции, причем, на складе, как не соответствующая стандартам,– улыбнувшись, сказала Елена Сергеевна.

По дороге на работу Галыгин, еще раз взвесив все "за" и "против", пришел к выводу, что развод – самое верное и единственное разрешение проблемы. Его основополагающие жизненные установки столкнулись с глупостью, пошлостью и жадностью Наины Иннокентьевны и вылились в постоянную конфронтацию, приводящую к стрессовым ситуациям. Вряд ли Витек станет жалеть его в будущем за то, что он терпел всю жизнь его мать только для того, чтобы у него были оба родителя. Судя по реакции на звонок Елены Сергеевны, никакого Пети у Наины Иннокентьевны нет, и, наверное, никогда не было, и она сказала это, чтобы возбудить в нем ревность и заставить, сломя голову, мчаться в город на Неве для выяснения отношений.

Поток машин медленно

двигался по Ленинградскому шоссе в сторону Центра. Вчерашний снегопад и оттепель сменились десятиградусным морозом, и на проезжей части улиц и тротуарах было скользко. Зазвонил мобильный телефон. По определившемуся номеру Галыгин понял, что звонят из Санкт-Петербурга. Он подумал про Наину Иннокентьевну, но ошибся. Звонил тесть. Даже не поздоровавшись, Иннокентий Игнатьевич начал осыпать его бранью. В заключительной фразе, касающейся Наины Иннокентьевны, Галыгин почувствовал явную угрозу:

– Если ты посмеешь еще раз оскорбить мою дочь, то я тебя… сгною… сверну в бараний рог, измочалю, ты… ты сдохнешь!

– Она сама заявила мне, что выходит замуж за какого-то Петра Ивановича,– попытался осадить тестя Галыгин, на что тот отреагировал совершенно спокойно, будто для него это – не новость.

– Если она встретила более достойного, чем ты, человека, то это не значит, что ее надо оскорблять и поливать грязью! Веди себя, как мужчина!– произнес тесть нравоучительным тоном.

– Да не оскорблял я ее!– чуть ли, не плача, завопил Галыгин и услышал в ответ короткие гудки.

В этот момент Галыгин по-настоящему испугался. Потому что, когда человек, которого ты очень хорошо знаешь, – он имел в виду не тестя, а Наину Иннокентьевну,– вдруг столь стремительно преображается в хама и клеветника, это по-настоящему сбивает с ног. Его мудрый покойный отец – "батяня", как называл его Галыгин, – утверждал, что у каждой женской истерики есть конкретная цель – устроить отношениям эмоциональную встряску, спровоцировать мужчину, напомнить ему, каким сокровищем он обладает. Батяня подразделял "женские эксцессы" на два типа: обыденные, чтобы привлечь внимание к собственной персоне, и фатальные, чтобы вызвать землетрясение в Альпах – явление страшное, где запросто можно перейти тонкую грань между "напугать" и "растоптать".

На охраняемой стоянке перед фасадом здания Вычислительного центра в ряд стояли три автомобиля отечественного производства. Четвертая машина – дорогая иномарка, проехав через шлагбаум, встала отдельно. В вышедшем из кабины Bentley мужчине в синей джинсовой куртке Галыгин узнал начальника управления информационных технологий г-на Климова и поспешил припарковаться рядышком, а затем, заглушив мотор и распахнув дверь, приветствовал его пожеланиями здоровья и удачи в наступающем году.

– А., Галыгин, привет! Приехал решать проблему двух тысяч?– пошутил г-н Климов.

– Где занять 2 тыс. рублей для меня не проблема!– ответил в том же духе Галыгин, давая понять, что этот анекдот ему известен.

Предъявив охране свои документы и пройдя через рамку металлоискателя, Галыгин и г-н Климов отметились в автоматизированной системе пропускного режима, поднялись по пандусу и вошли в лифтовой холл.Пока они ждали лифт,Галыгин для поддержания разговора попытался пошутить:

– Американские специалисты по проблеме 2000 года утверждают, что больше всего от этого может пострадать Россия: