Оазис грез
Шрифт:
– Нет, этим я обязан не вам, Катя, – задумчиво произнес Майкл. – Вычислил меня Арманд, не правда ли? Кстати, что с ним случилось? Я не заметил, чтобы он вышел из вертолета.
У Кати пересохло во рту, но она заставила себя говорить.
– Арманд в больнице. Его раны открылись.
– Значит, вы приехали сюда в полном одиночестве.
– Я одна, Майкл.
– В таком случае вы либо очень храбрая, либо очень глупая. Даже имея пистолет в своей сумочке. – Майкл рассмеялся. – Ничего, ничего. Пусть он там и лежит. Вы все равно не успеете достаточно быстро выхватить его оттуда.
Майкл подошел ближе, но остановился
– Катя, мы могли бы великолепно устроиться вместе, – мягко вымолвил он. – Вы никогда не думали об этом?
– Нет, не думала.
– Тогда скажите, зачем вы приехали сюда? Катя пристально смотрела на него.
– Мне захотелось взглянуть на вас в последний раз. Хотела спросить вас: почему вы принесли так много вреда людям, которые не затрагивали вас?
– Потому что так устроен мир, Катя, – ответил Майкл. – Мы все либо хищники, либо добыча. Я не был рожден на свет для того, чтобы стать добычей. Скажите мне, приехав сюда одна, вы надеетесь заставить меня сдаться?
– Нет. Об этом я не думала. Я сказала вам, почему я здесь. Хочу взглянуть на все.
– А пистолет?
– Для защиты, если придется защищаться.
Майкл снова посмотрел на нее, затем стал ходить взад и вперед.
– Нет, если бы вы приехали, чтобы убить меня, то вы не держали бы себя так открыто. А если вы ждете подмоги, то должны понять, что я улизну задолго до ее прибытия. – Майкл ослепительно улыбнулся. – Вас, наверное, разбирает любопытство, что же я здесь делаю. – Он указал на пару чемоданов, которые стояли возле разбитых окон до потолка. – Это мои средства «энзе», неприкосновенный запас. В течение многих лет я прятал в этом месте целое состояние. Уверен, что ваш отец нашел бы это забавным, если оказался сейчас с нами. Состояние из золотых монет, Катя. Самая надежная в мире валюта. Это не только позволит мне хорошо жить, но и сохранит все, что мне удалось создать. Вы думаете, ваш небольшой спектакль в пресс-клубе погубил меня? Как бы не так, Катя. Для меня это лишь небольшая неудача. Наркотики, дети, а теперь – оружие – все будет продолжать проходить через мои руки. Майкл опять улыбнулся.
– Но даже если бы вам удалось задержать меня, что вы сможете сказать против меня? Прюденс Темплтон мертва. Она могла быть единственным свидетелем, но даже и в таком случае большая часть ее показаний представляла бы собой сплетни и догадки. Что же касается суда в Бейруте, то он меня не посмеет и тронуть. Нет абсолютно никакой незаконной деятельности с моей стороны, за что меня можно было бы привлечь к ответственности.
– За исключением показаний Джасмин, – напомнила ему Катя.
Майкл фыркнул и на мгновение отвернулся.
– Смешно и думать об этом! Джасмин не осмелится сказать и слова против меня. Она сама по уши в дерьме…
Майкл мгновенно повернулся, когда Катя начала вынимать из сумочки пистолет.
– Ах, Катя, Катя, – с упреком произнес он. – Вы думали, я подставил вам свою спину. Очень печально. Я просто вас испытывал, и вы не выдержали этого испытания. А теперь положите пистолет обратно в сумочку, а сумочку опустите на пол.
Катя дерзко посмотрела ему в глаза.
– Нет, Майкл. На этом надо ставить точку. Может быть, я не успею нажать на курок прежде вас. Но с другой стороны…
Взгляд Майкла перебегал с лица Кати на пистолет в ее руке, который она держала дулом вниз.
– Выстрелы
Тишину нарушил грохот пистолетного выстрела. Катя почувствовала, что падает, от того ли, что в нее попала пуля, или она инстинктивно бросилась наземь. Когда она приподняла голову, то увидела, что возле нее лежит Майкл, а его грудь – кровавое месиво.
– Ни он, ни я не смогли бы оправдать ваше убийство. Учитывая то, что произошло на пресс-конференции, нас бы к тому же заподозрили в первую очередь. Я просто не могла этого допустить.
Катя, пошатываясь, поднялась на ноги.
– Как вы сюда попали? – спросила она Джасмин. Джасмин опустила дуло пистолета и засмеялась.
– Было несколько мест, куда мог податься Майкл. Он не осмелился бы залечь ни в одну из своих бейрутских дыр. Не мог он и покинуть страну без цента. Оставалась «Мучтара», хотя, признаюсь, не представляла себе, что он запрятал здесь так много. – Джасмин помолчала. – Я догадалась также, что если бы вы или Арманд сообразили, где скрылся Майкл, то сюда отправились либо вы оба, либо один из вас. И если бы Майкл увидел вас, он бы вас пристрелил… – Джасмин задумчиво посмотрела на Катю. – Вы взяли с собой пистолет. Смогли бы вы воспользоваться им?
Катя ответила без колебания:
– Если бы мне представилась такая возможность. Джасмин пожала плечами:
– Все кончено, Катя. И для вас, и для Арманда. Я слышала о продаже казино Удаю. Похоже, что я получу справедливую долю средств от продажи своих акций. Надеюсь, что Арманд поведет себя в этом деле по-джентльменски. Вы оба должны продолжить свою жизнь. Будьте счастливы вместе. Вам выпадет гораздо лучшая доля, чем многим из нас, кто остается здесь.
Джасмин махнула пистолетом, Катя отступила назад, случайно коснувшись тела Майкла. Она вздрогнула, повернулась и посмотрела вниз. Когда она опять подняла голову, то ни Джасмин, ни сокровищ Майкла не осталось и в помине.
ЭПИЛОГ
В отличие от обаятельных кузенов в Монте-Карло и Сен-Тропез, жители Вильфранша на французском берегу Средиземного моря ревниво цеплялись за старые обычаи и не позволяли посторонним совать нос в свои дела. Деревушка сохранилась точно в таком же виде, в котором она просуществовала столетия с одной мощенной булыжником дорогой, протянувшейся вдоль доков и старых строений, все этажи которых были переделаны под современные квартиры. На первых этажах разместились мясные лавки, пекарни и газетные киоски, где Катя каждое утро покупала свежую прессу. Это было точно в двухстах сорока шагах от арендованной виллы на взгорье, откуда открывался прекрасный вид на море.
Катя разложила газеты на столике во дворе, где они завтракали вместе с Армандом. Иностранные издания и газеты с других континентов опаздывали на день, но это не имело значения. То, что их интересовало, за день не очень менялось.
Катя пошла в спальню, где на помятых простынях лежал Арманд. Она резко остановилась, когда увидела шрамы на его теле. Их вид все еще вызывал у нее гнев. Порой она внушала себе, что они – лишь небольшая плата за то, что он остался в живых. Но шрамы напоминали ей о многом другом, о том, что она ненавидела и что до сих пор вызывало у нее кошмары. Она знала, что шрамы не пройдут и кошмары не отступят, пока Арманд окончательно не забудет про Бейрут.