Оазис
Шрифт:
Кто-то из наших заорал. Абу выстрелил дуплетом, надеясь отпугнуть морфа, но приземистая длинная хищница уже улепетывала в сторону мрачных полуразрушенных зданий, легко взмывая по бетонным блокам вверх, куда-то в черные провалы окон. Выстрелы из револьверов слились в бесконечную канонаду. Завоняло порохом.
— Аут! — заорал Канадец, перекрывая своим голосищем разнобойную стрельбу. — Хватит! Прекратили!
Разбуженные выстрелами летучие мыши с противным писком стали кружить над нашими головами. Сожрать нас они не сожрут, но пакостей наделать могут. Клювами бьют очень больно, вырывая
— Идиоты! — разорялся Канадец, пытаясь наладить хоть какой-то порядок. — По двое, прикрывая друг друга — на выход! Шевелитесь, бараны! Да оставьте вы Фингала! Поздно ему помогать!
Отступление превратилось в бегство. Попробуйте конструктивно подумать и поработать, когда над твоей головой носятся ошалевшие от выстрелов птички с метровым размахом крыла и бесконечно гадят сверху!
— Теперь придется ехать на озеро и отмываться! — зло плюясь, Бурито молодым козлом проскакал по разбитой лестнице наверх. На его голове сияло бледно-желтое пятно дерьма, и видать, сильно досаждало парню.
Остальные так и валили неорганизованной толпой, совершенно забыв о тылах. Но Канадец не был бы тем, кого Директор назначил на такой важный пост, разглядев в нем умного и расчетливого человека. Пахан задержал Абу и Свина, приказав им держать оборону, пока остальные прорываются на поверхность. У парней были дробовики, и они сумели охладить пыл пикирующих сверху тварей.
Лишь на поверхности мужики пришли в себя. Губастый Джок ругался, что весь день насмарку. Ничего путного не раскопали, потеряли Фингала и все в дерьме оказались.
Наше появление возле провала вызвало переполох у армейских. Они подогнали к самому краю холма БТР и грозно наставили пулемет в нашу сторону, ожидая, видать, появления морфов. Но мы стояли на месте, постепенно успокаиваясь, заодно показывая жестами в сторону вояк, чтобы по нам не саданули очередью.
Канадец сумрачно смотрел в густеющую темноту входа. Солнце уже готовилось нырнуть за желтые холмы, рискуя оставить нас наедине с другими тварями, которые сейчас начинали выползать из своих нор.
— Отходим! — приказал он, перекидывая веревочную бухту с одного плеча на другое. — Сегодня даже на похлебку не заработали! Вам же Археолог четко расписал, как нужно передвигаться, когда за спиной ягуар, мать его, крадется! Какого дьявола расслабились?
Он зло сплюнул на землю и первым зашагал в сторону холма с грозным БТРом, где нас уже ждали вояки, монах Симон и несколько братьев из вспомогательной группы.
Нужно было обсудить причину провала, которая крылась в безобразной системе контроля на прилегающей территории. Об этом я и сказал Канадцу, когда мы, дождавшись ужина, состоявшего из горячей рыбной похлебки с пшеном, отошли в сторону и присели возле автобуса. Как сказал босс, в случае нападения можно укрыться под его днищем, не рискуя расстаться со своей жизнью в первую же минуту.
— Вы всегда так ведете раскопы? — поинтересовался я. — Полный бардак, Канадец. Я в одиночку умудрялся вести контроль, крутя башкой на сто восемьдесят градусов, и, как видишь, жив остался. А здесь толпа в десять человек не смогла спокойно до выхода!
— Никто не ожидал, что сектор
— Данный сектор, по моему мнению, ведет на окраины города. Нужно продвигаться в центр, где я видел остатки медицинского центра.
— Ты точно уверен в этом? — напрягся Канадец.
— Не уверен, — выплеснув остатки бульона в траву, ответил я. — Только предположения. Увидел что-то похожее, вот и призадумался.
Я внимательно посмотрел на пахана, чье лицо было освещено костром, горевшим на полянке, окруженном БТРом, автобусом и грузовиком. Своеобразная защита лагеря могла помочь от нападения людей, но никак от тварей. Слишком много пространства между техникой. Выстроили ее треугольником, вершина которого в виде броневика смотрела в сторону холмов. Почему всегда оттуда ждут неприятностей? Я задал этот вопрос Канадцу.
— Там, — кивнул мой сокамерник, — Черная Заводь. Она тянется широкой полосой с востока на запад. Провал, в который мы спустились, есть продолжение зоны. Туда пока нос свой не суем. Видели каких-то подозрительных типов. Вояки в бинокль разглядели. То ли логово устроили там и копаются, то ли просто мутанты живут.
— Нельзя ли их оттуда выбить?
— А кто возьмется за такое дело? — пожал плечами Канадец. — Рейнджеры отказываются, егеря сразу сказали, чтобы их не привлекали к зачисткам. У них своих дел хватает. Вояки опасаются. Пробовали три года назад на трех машинах туда заехать. Огреблись по полной программе. Позорники…
Канадец сплюнул в сторону.
— Много людей погибло? — осторожно спросил я.
— Да ни одного! — усмехнулся пахан. — Как только по ним сделали залп из допотопных ружей — сразу же жопу в горсть и валить! Короче, Черная Заводь никого не принимает.
Я мысленно воспроизвел увиденное сегодня. Холмистая равнина, больше похожая на разрушенный город, чьи бетонные коробки были съедены ветрами и редкими дождями, засыпаны песком и похоронены под дерниной, тянулась длинной полосой, огибая невидимую преграду, чтобы нырнуть в земной провал, откуда еще торчат шпили небоскребов. Получается, мы исследуем лишь одну треть древнего города, а остальное находится под контролем каких-то бродяг, окопавшихся в восточном крыле. Гранд-Каньон бдит за своей территорией, но в чужую нору не лезет. Интересно у них девки пляшут.
— Ты что-то говорил про медицинский центр, — вернул меня к действительности голос Канадца. — Завтра с утра покажешь направление. Надо обмозговать, как туда пробраться.
— А если мы вернемся с пустыми руками? Галантини нас в карцер не упечет?
— Нет, — засмеялся сосед по шконке. — Сортиры чистить заставит… Да шучу я. У Директора есть небольшой бзик, которого он строго придерживается. Как же он это называет? Упущенная прибыль, вот! Значит, весь процент, не найденный нами в сегодняшнем выходе, перекладывается на следующий. И плевать ему на ягуаров, летучих тварей, плевать, что люди погибают. Мы здесь играем по его правилам, и изменить ничего не можем.