Оазис
Шрифт:
— Из трав, пожалуй, ничего, — пожала плечами Эрика. — А так: дегтя немного, березовой золы, ну и немного спирта… Основа-то всего — корень золотоцвета и отвар из пустырника. И чтобы никто не мешал мне варить…
— Обеспечим, да?
— Конечно, — сглотнул слюну барон.
— Вот и славно, — откинулся на кресло лорд. — Выезжайте немедля. Дайте девочке приличную одежду для путешествия, выберите надежных и не трусливых мужиков с оружием. У вас же, любезный барон, есть машина?
— Машина там не пройдет, — вмешалась Эрика. — Только на лошадях. И можно мне тоже…?
— Что — тоже? — не понял Харлан.
— Оружие. Револьвер или дробовик.
— Тебя будут охранять вооруженные люди, — удивился лорд, но увидев тень досады, налетевшей на лицо замарашки, кивнул. — Хорошо. Дайте ей что-нибудь надежное.
— Я умею с дробовиком обращаться! — заторопилась Эрика. — Честно!
— Ладно! — махнул рукой лорд. — Иди, переодевайся! Барон, дайте указание людям, чтобы нашли ей приличную одежду. И лицо вымой, смотреть больно…
***
Из Лосиного Холма выехал отряд, состоящий из пяти мужчин, вооруженных до зубов. У каждого из них за спиной висел дробовик, а к седлу приторочен еще один ствол. Помимо этого, на оружейном поясе в кобурах притаились револьверы. Зная, куда они едут, предпочтение отдавали крупному калибру. Ну, а без ножа никто и шагу не ступал. Клинок всегда находится под рукой.
В середине колонны, понурив голову, ехала Эрика. Сейчас ее невозможно было узнать в теплой короткой меховой курточке с потертыми локтями и в штанах, узких настолько, что они предательски обтягивали ноги. А стоптанные сапоги с заломленными голенищами придавали девушке весьма воинственный вид. Мужчины, словно впервые увидев домашнюю прислужницу барона, доводили Эрику до безумного страха. Краска, залившая лицо, жгла огнем. Оказалось, что у девчонки вполне стройные ноги и широкие бедра вкупе с тугой задницей, как она выяснила из разговоров Лежебоки и Гвоздя. Другие-то молчали или перекидывались непонятными фразами, связанными с Пустошью.
Скабрезные разговоры о достоинствах хитрой мартышки, скрывавшей свои телеса, не смолкали до самого Гнилого Ручья — пограничной межи, за которой на восток расстилалась Пустошь. По крайней мере, барон Каньяр мог не беспокоиться за свои владения с этой стороны. Какой идиот попрется через аномальные земли, населенные морфами, и, по слухам — нежитью, которую заразил непонятный вирус, захлестнувший планету после «гнева господня». Были люди — стали бродячими тварями с кашей вместо мозгов.
Эрика на самом деле боялась, что пятеро мужиков на первой же стоянке накинутся на нее и обесчестят. Но потом успокоилась. Среди них всего лишь парочка идиотов — Лежебока и Гвоздь — могут повестись на горячее, потому как молоды и тупы. А вот Лихой, Крюгер и Кривой Пит — вполне себе нормальные бойцы, не входящие в личную гвардию барона. Как раз Лежебока и Гвоздь приданы группе, чтобы присматривать за Эрикой. Ведь Харлан-Свисток четко намекнул, что сделает со всей братвой из Лосиного Холма, если с травницей что-то произойдет. Нет, не полезут к ней в штаны, слегка успокоилась девушка.
Травница — это сильно сказано. Пару лет назад она увлеклась собиранием всяких трав благодаря одной старушке по кличке Ведьма. Тихая, ласковая бабулька слыла очень сильной травницей. Мази, припарки, микстуры, разнообразные настойки из всего, что могло дать пользу — все делала Ведьма, и потихоньку передавала Эрике свои знания. Она что-то чувствовала, и поэтому торопилась вложить в девчушку самое основное, фундамент своих знаний, на которых можно потом развить собственную лекарскую школу.
Ведьме повезло,
Через пару часов неспешной езды Эрика почувствовала, что ей надо хотя бы на несколько минут слезть с неудобного седла и пройтись пешком. Иначе к вечеру от ее зада останется одна кровоточащая мозоль. Кривой Пит — пожилой охотник с окривевшим от удара ножа левым глазом — заметил страдания девушки и дал сигнал остановиться.
— В чем дело? — недовольно спросил Лежебока, круглолицый парень с бицепсами, что голова быка. На нем любая одежда едва не трескалась. Природа одарила дурака силой, а вот мозги забыла вложить. — До первого привала еще час.
— Девчонке надо отдохнуть, — заявил Пит, спрыгивая с жеребца. За ним потянулись Лихой и Крюгер.
Эрика с благодарностью посмотрела на охотника и бросилась собирать сушняк для костра, благо его здесь было в достатке. Дорога проходила между лесистыми холмами, заросшими березой и ольшаником. Она хотела сварить чай из трав, прекрасно тонизировавший организм. До Пустоши ехать почти до самого заката солнца, но к опасным землям решили не приближаться, а заночевать в пяти — десяти милях от пограничной межи, чтобы с утра быстро прошвырнуться в поисках чертового пустырника и вернуться домой.
— Что, задницу натерла? — грубо спросил Лежебока, скользнув взглядом по обтянутым штанами ногам Эрики и задержав его на аппетитно оттопыривающихся ягодицах.
— Я же не езжу каждый день на лошадях, — хмуро ответила Эрика, и поправив старенький дробовик на плече, обратилась к Питу. — Схожу за дровами. Давайте сварим чай. Это не займет много времени.
— Крюгер, сходи с девчонкой, помоги, — Кривой Пит увидел, как Лежебока плотоядно облизывается, и решил подстраховаться. Ему было жалко забитую и зашуганную девушку, и не хватало, чтобы ею попользовался урод из охраны барона.
— Не вопрос, — Крюгер, которому на днях исполнилось тридцать лет, подмигнул Эрике и первым пружинисто зашагал в подлесок.
За сушняком ходить далеко не пришлось. Сначала они стаскали в кучу хворост, чтобы не делать несколько ходок, после чего Крюгер закурил папиросу.
— Что ты меня сторонишься, будто я нежить? — обиделся он, вытянувшись на траве. Опершись одним локтем на землю, другой держал папиросу. — Отдохни. Пит молодец, сообразил, что тебе нужна передышка. Когда поедем, я дам тебе войлочную подкладку. Подложи под зад, поможет. Иначе в самом деле сидеть не сможешь.
— Спасибо, — едва слышно прошептала Эрика, но пристроилась таким образом, чтобы между нею и Крюгером была куча дров.
— Ты брось эти мысли, — Крюгер усмехнулся, сощурив удивительные маслянисто-зеленые глаза. — Если Лежебока или Гвоздь полезут к тебе — сразу кричи. Руки пообломаем. Думаешь, мы все такие похотливые еноты? Плохо же ты нас знаешь, сестренка. Тебе сколько лет-то исполнилось? Пятнадцать?
— Да вы что, мистер, — улыбнулась Эрика. — Не помните, что ли? Уже пять лет прошло, как я живу в Лосином Холме. Сами же привезли.