Оазис
Шрифт:
Лестница, по которой мы неспешно поднимались, напомнила мне другую похожую лестницу, в церкви коррекционного приюта, в дальних далях отсюда. Такая же узкая, такая же крутая… но не в пример более короткая.
Второй этаж встретил нас ярким солнечным светом, и я прищурилась, глядя на высокое, с пола до потолка, окно безо всяких штор. Только окно и три двери на небольшой площадке. Яринка направилась к одной из них, отворила боком и громко провозгласила:
– Добро пожаловать!
Я "пожаловала", опасливо озираясь. Мне совсем не хотелось сейчас знакомиться ни с Асей, ни с Викой,
Здесь не было и тени той аскетичности, которую я привыкла видеть в приютских дортуарах. Никаких двухъярусных кроватей, никаких стерильных белых стен и потолков, никаких икон в "красном" углу. Вместо этого – зелёные с жёлтыми кленовыми листьями обои, такой же яркий потолок, даже рамы и подоконники двух небольших окон казались зеленоватыми в обрамлении изумрудных штор с кисточками. Ближе к окнам стояли кровати, по две у каждой стены, односпальные, но довольно широкие, с деревянными спинками и разноцветными покрывалами. Возле кроватей – вместительные тумбочки, на каждой по маленькому абажуру на ножке. И плакаты на стенах. И большой зеркальный шкаф у входа. И журнальный столик посреди комнаты в окружении мягких пуфиков. И пушистый, празднично-зелёный, под цвет обоев, ковёр на блестящем гладком полу.
Видимо, моё лицо отразило неприкрытый восторг, потому что Яринка довольно сказала:
– Неплохо, да? Видели бы это наши девчонки из приюта, обзавидовались!
Ага, если бы не знали, что происходит за стенами этой уютной комнаты.
– Я уступила тебе место у окна, – и Яринка со вздохом облегчения выронила книги на сиреневое покрывало одной из кроватей, действительно стоящей почти под одним из двух окон.
– Спасибо, – я подошла к своему новому месту, провела рукой по тугой подушке в цветочной наволочке.
– Бельё чистое, сама вчера застелила. – Яринка приоткрыла верхний ящик тумбочки. – Книги можешь кидать сюда. А одежду в шкаф, твоя дверца вторая от двери.
Медленно и аккуратно, одну за другой, я переложила книги в тумбочку, оставив лишь ту, которую сейчас читала. Провела пальцем по абажуру маленького светильника, оранжевому, на жёлтой ножке с большой кнопкой. Щёлкнула ею, и полюбовалась мягким уютным свечением.
Яринка открыла окно, и из него сразу донёсся успокаивающий шум прибоя. Я хотела подойти к ней, посмотреть на море со второго этажа, но вместо этого осторожно прилегла на постель, мягкую и в то же время упругую, такую удобную, что, казалось, даже мои раны под надоевшими повязками перестали ныть. Тёплый, пахнущий морем ветерок залетал в комнату, шевелил шторы и ласкал мою кожу. Я блаженно зажмурилась…
– Бедняжка, я думала, она меньше пострадала, – чей-то тихий голос приблизился из пустоты. – Ужас, сколько бинтов…
– Ничего, если Ирэн говорит, что всё поправимо – значит, поправимо, – отозвался ему другой, – Ирэн не берётся за то, что нерентабельно.
– Дайка ещё всех удивит, – третий голос принадлежал, несомненно, Яринке. – Она
Последнее заявление меня рассмешило, я хихикнула и открыла глаза, но в первые секунды не могла вспомнить, где нахожусь. Зелёный полусвет, ровный шум волн неподалёку…
– Ну ты и спишь! – на мою новую замечательную кровать плюхнулась Яринка. – Я, главное, на минутку в окно выглянула, поворачиваюсь, а ты уже без задних ног. Мы тут на цыпочках ходили.
Я скосила глаза. На соседней кровати сидели две девушки, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Яркие губы, чёрные загнутые ресницы, идеальная кожа, бронзовый загар. Одна длинноволосая и русая, но пряди не мышиного цвета, как у меня, а благородно-тёмного, с каштановым отливом. Другая светловолосая, с очень короткой, как у мальчишки, задорной стрижкой. Обе – голубоглазые и белозубые.
Девушки широко улыбнулись, увидев, что я смотрю на них.
– Знакомься, – спохватилась Яринка и кивнула на длинноволосую. – Это Вика. А это – Ася. Я тебе про них много рассказывала.
С этим не поспоришь. Очень много. Но сейчас я не испытала прежней досады и ревности, девушки действительно выглядели очень милыми, и в их глазах читалась неподдельная забота.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ася. Странно, я всегда думала, что нет такой женщины, которой шла бы мужская стрижка, но Ася была очень хороша со своим небрежным, пшеничного цвета ёжиком.
– Обедать будешь? – Вика кивнула на мою тумбочку, и только сейчас я заметила там поднос с тарелками и горкой фруктов. – Вообще-то у нас не принято есть в комнатах, но тем, кто на больничном – можно.
– Спасибо, – я осторожно села в кровати, глядя на своих соседок. Удивительно, какие здесь все красивые! Что Машута, что девушки, которых я видела во время прогулки, даже Ирэн, будучи далеко не молодой, выглядела великолепно. Да и Яринка за последние дни похорошела. Не знаю, оказалась ли тому причиной новая нарядная одежда или покрывший её кожу золотистый загар, но перемены были налицо.
Одна я тут как пугало, ожившая мумия…
На миг я остро пожалела, что не осталась сидеть в своей палате, там, где меня никто не видит. Понятия не имею, о чём можно говорить с этими яркими взрослыми девушками, как вообще вести себя в таком доме?
Но всё оказалось куда проще. Вика вдруг поднялась на ноги, тряхнула тёмными блестящими волосами и легко сказала:
– Ладно, девчонки, я на СПА, потом на пляж. Приходите, как пообедаете.
– А я сразу на пляж, – вскочила и Ася, – займу шезлонги на всех.
Когда они, ступая грациозно и мягко, как кошки, скрылись за дверью, я повернулась к Яринке.
– Что такое СПА? Мы там были?
Яринка тихонько засмеялась и замотала головой.
– Нет, но обязательно будем. Это всякие процедуры для красоты. Массаж, баня, обёртывания, фитнес-зал… ой, там столько всего! И ходить можно, когда хочешь.
– Ты ходила?
– Нет, нас пока не пустят, мы же ещё… ну, неизвестно ничего пока с нами.
Я удивилась. По единственному разговору, произошедшему между мной и Ирэн, казалось, что всё уже решено без нашего участия, хоть она и заручилась моим формальным согласием.