Об аварии на Чернобыльской АЭС
Шрифт:
Это не значит, что кончилось распространение радиоактивности.
(слова Адамовича А.: "…а эти вредные…» /неразборчиво/)
О соотношении /неразборчиво/, я чуть позже скажу.
Выделения радиоактивные ещё шли, но, конечно, всё в меньшем и в меньшем объёме, примерно до 20 мая. Потому, что всё таки горячая там зона была. Какое-то количество аэрозольных частиц выделялось, конечно, с восходящими потоками
(слова Адамовича А. /неразборчивы/)
Ну, в основном: цезий, стронций.
(слова Адамовича А.: "…а, вот эта гадость…»)
Да. Потому, что, скажем, более такие неприятные вещи как: плутоний, как мы установили радиус распространения – 12 километров. Дальше, чем 12 километров, – ничего не попало от станции. А вот: цезий, стронций (вот эти вот пятна) – они, значит вот, проникли на большие территории.
(снижение громкости, неясность)…вынос цезия, потому, что ведь горячее же всё.
Почему цезий? Потому, что он, из всех этих элементов таких металлов которые там находятся, из всех, он самый легкоплавкий он при температуре 700, с небольшим, градусов Цельсия уже, так сказать, испаряется. Плавится и испарение насыщенных паров высокое. Поэтому он, собственно, и летит.
Наша цель-то была, главная: не допустить температуры 2500 грудусов. Какая заслуга тех людей, которые там много отдали времени в первые дни. Нам нужно было не выйти на температуру 2500 градусов, – вот основная цель.
(слова Адамовича А. /неразборчивы/)
Потому, что 2500 градусов – это температура плавления таблеточек из двуокиси урана, а активность основная сидит внутри этих таблеточек. Поэтому, если бы температура достигла 2500 градусов, то тогда, – было бы не 3 /три/ процента активности которая вышла наружу, – а все 100 процентов. То есть в 30 раз вся загрязненность: площадь территорий, степень загрязненности, её интенсивность, – возросла бы в 30 раз, относительно того, что произошло. В 33 раза, почти. А на самом деле даже больше, потому что поганые бы изотопы пошли, ещё гораздо более тяжелые, чем цезий, тот же самый. Понимаете?
Вот. И потому весь смысл наших всех мероприятий сводился к тому – лишь бы только не 2500 градусов. Почему РЫЖКОВ всё
(слова Адамовича А. «А вот если оставить без наблюдения, может…?»)
О, на счёт того, что бы без наблюдения оставить, я потом то же скажу, отдельно.
Сейчас про другое. Что бы понимание было. Основная цель всех мероприятий…
(слова Адамовича: «Понятно…»)
…была: – не допустить 2500 градусов.
(слова Адамовича А.: «Весь уран, там…»)
Он бы весь расплавился бы и вся основная активность (так только три с половиной процента его вышло наружу), а то бы все сто процентов активности вышли бы наружу и полетели бы по всему Земному шару. Вы понимаете? Вот смысл.
(слова Адамовича: «А сколько его всего…?»)
Всего в реакторе? В этом реакторе 1700 тонн.
(слова Адамовича: «Урана?»)
Урана, да, топлива самого. Вот эта цель была достигнута.
(слова Адамовича А.: «Вот от РЫЖКОВА шли телеграммы. Вот Вы не слышали какой разговор с ним был, чисто практический.»)
С РЫЖКОВЫМ слышал и разговаривал и доклад я ему делал, когда они приезжали с ЛИГАЧЁВЫМ, а с ДОЛГИХ сам по телефону много раз общался.
(слова Адамовича А.: «Шел разговор, наверное, что делать будете и Вы докладывали?»)
Доклад, что делается. Вопрос, что нужно от Москвы. Полное одобрение наших действий. Очень спокойно. Но с РЫЖКОВЫМ мне все разговоры очень нравились и с ДОЛГИХ. Они были предельно деловыми.
Текст соответствует аудиозаписи:
Следователи следственной группы
Генеральной прокуратуры Российской Федерации
старший советник юстиции xxxxxxxxxxxx
юрист 1-го класса xxxxxxxxxxxxxxx