Об истине и зверях

Хенди Барб

Как и прежде, Красная Руда остался тих, а Чейн, казалось, вообще потерял дар речи.

Врейвилия снова присела перед очагом, вытащила небольшой желтый корешок из сосуда и положила его в грубую деревянную кружку. Она тут же залила его кипятком из чайника. Встав, она направилась к Винн, но протянула кружку Чейну.

— Выпей, — распорядилась она. — Некоторые люди слишком… человечны для леса. Хотя я никогда не видела, чтобы на кого-то это так влияло.

Если Врейвилия подумала, что Чейн был смертным, Винн совсем не собиралась

переубеждать её. Но она сомневалась, что чай из корня сможет сделать что-либо для не-мертвого.

— Он — мой охранник и… товарищ, — объяснила она. — Он не мог остаться.

— По крайней мере, не очередной интриган в белой одежде.

Винн пришла не для того, чтобы обсуждать Чиллиона, но не смогла удержаться от вопроса:

— Почему вам он так не нравится?

— Не нравится? — прошипела Врейвилия.

Ее голова склонилась, но ее резкий взгляд остался прикован к Винн. Прядь прорезанных сединой волос упала на ее левый глаз, выставив на обозрение кончик её заострённого уха.

— Хранители и их ордена! — прошипела она, и это было похоже на рык Тени. — Они называют себя мастерами, доминами и преминами и ищут любые средства для достижения собственных целей. Белые, из так называемого ордена Хармуна, являются самыми явными потребителями в своей среде… как будто пользуются особой любовью или расположением этого дерева. Но разве они обучают? Разве они передают священное знание народу? Нет. Они скрываются и управляют им…

Голос Врейвилии затих, когда она посмотрела на Винн сверху вниз, изучая её серую одежду.

— Даже среди вашего народа, — закончила она. — Этот еретик и его подхалимы — инакомыслящие, сошедшие с истинного пути Фоирфеахкан. Они служат лишь себе, используя Хармун и его детей как инструмент.

— Я здесь не поэтому, — сказала Винн. — У меня большие проблемы.

Врейвилия подняла голову и посмотрела в ее сторону. Её глаз, не занавешенный волосами, смотрел на вход. Там сидела Тень, как будто она могла видеть сквозь ткань, и наблюдала за входом.

— Возможно, это так, — ответила неистовая женщина.

Чейн положил ладонь на запястье Винн. Она глянула вниз, а он отставил пустую кружку. Винн наблюдала за ним с удивлением, поскольку его радужки начали приобретать свой родной голубой оттенок. Он кивнул ей, на его лице показалась внезапная слабость.

Независимо от того, что Врейвилия дала ему, это помогло, но Винн размышляла над тем странным термином — «Фоирфеахкан».

Она слышала его в историях, изученных очень давно, хотя не могла вспомнить, как перевести его. Это было на каком-то потерянном диалекте эльфийского, еще более древнего, чем у Ан'Кроан. Фоирфеахкан были духовной сектой, хотя их происхождение и их предполагаемый конец невозможно было проследить. Винн никогда не слышала, чтобы какая-то информация о них осталась.

Анимистические по идеологии, они верили в духовное — эфирное и священное, а не теистическое — которое существовало в пределах этого мира,

а не в отдельной сфере. Не совсем как гномы, и они считали, что центр всего этого был заключён в одном дереве.

Винн никогда не думала, что этим деревом был Хармун.

Если Чиллион был чем-то вроде священника под маской Хранителя, то презрение Врейвилии имело смысл. Но Винн не была уверена, что дерево, известное как Святилище, можно использовать как «инструмент». И что женщина имела в виду, говоря о его «детях»? Она имела в виду Роис-Хармун, Семя Святилища, на древнем кладбище Ан`Кроан?

Неудивительно, что Врейвилия считала орден Чиллиона еретиками и предателями. Они превратили древнюю систему взглядов в организованную профессию.

— Что же привело сюда вас… Хранительница? — спросила Врейвилия.

Винн проигнорировала тонкое презрение в последнем слове. Она задалась вопросом, как бы поосторожнее выведать нужную ей информацию. Но не было никакого осторожного способа начать обсуждение этой темы, и она до чёртиков устала от тонкостей. Тем более, ей показалось, что эта неизвестная Фоирфеахкан предпочитает прямоту.

— Я полагаю, что Враг, известный с Забытой Эпохи, возвращается, — сказала она прямо.

— И?

Винн смешалась. Этого должно было быть достаточно, чтобы обеспокоить или, по крайней мере, заинтересовать любого, кто знал даже скудные мифы. Очевидно, Врейвилия знала что-то большее.

— Я узнала, что у него были мощные устройства, — продолжила Винн. — Он использовал их во время Великой Войны. И устройства все еще существуют. Они могут быть первым намеком, что…

— Не первым, — вмешалась Врейвилия. — Устройства — не то, с чего всё начинается… но иногда они служат средствами, что могут всё закончить.

Винн затихла. Врейвилия знает больше подсказок-знаков того, что произойдёт? В разуме Винн зародилась прорва вопросов, но дальнейшие намеки на то, что она уже знает, не помогут с тем, что она ищет. Винн не очень хотелось испытывать терпение Врейвилии, и в то же время давать Красной Руде что-либо большее, что может послужить его скрытым целям.

— Одно такое устройство может быть спрятано в месте под названием Балаал-Ситт, — продолжила Винн. — Я должна найти его раньше, чем оно попадет в неправильные руки. Если это был инструмент Врага, он не может снова использоваться для его целей.

Врейвилия нахмурилась.

— Мы пытаемся остановить войну, — всё расстройство последних месяцев всколыхнулось в Винн. — Но никто не помогает нам в этом! Мои начальники и остальные лишь препятствуют нам! — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Пожалуйста, если вы знаете что-нибудь о Балаал-Ситте… скажите мне.

Винн почувствовала, что Красная Руда смотрит на нее.

Врейвилия хранила молчание, будто ожидая большего, но вдруг выражение ее лица немного смягчилось.

— И что заставляет тебя, дитя, полагать, что Враг возвращается?