Об изобретательстве понятным языком и на интересных примерах
Шрифт:
Глава 12 Советы уже продвинутым изобретателям
Pulsate et aperiertur vobis.
Стучите, и отворят вам.
(Евангелие от Луки, 11, 9)
Эта глава обобщает опыт автора как эксперта при проведении патентной экспертизы, а также как изобретателя при отстаивании своих интересов.
Одно из первых моих изобретений, которое я с группой авторов решил защитить в 1986 году, содержало три независимых пункта формулы изобретения, что вообще нечасто встречается, а для первых заявок я вообще никому не порекомендовал бы это делать. Это изобретение касалось реперных знаков, способа совмещения и устройства для совмещения, применяемых в микролитографии. Согласно сложности решаемой задачи чертежи к этому решению получились довольно насыщенными. Для их упрощения были опущены графические связи между приводами координатного стола и блоком управления. В остальном заявка была подготовлена достаточно тщательно, согласно рекомендациям по ее составлению, имеющимся на то время. Следует заметить, что этими рекомендациями, например [1], с некоторой оговоркой можно пользоваться до сих пор. Внештатный эксперт (обычно совмещающий эту работу с практической
Однако, если изобретение достаточно высокого уровня (4-го или 5-го) по классификации Г.С. Альтшуллера [3] и было время для его качественного оформления, наличие двух – трех незначительных ошибок, которые не могут привести к отказу, например, небольшое нарушение единства терминологии или незначительное нарушение последовательности изложения, в случае попадания на «эксперта-киллера» не повредит, а даже поможет, так как удовлетворит его амбиции как самого компетентного в своей области.
После описанного случая со связями между приводами и блоком управления на место «эксперта-киллера», не пережившего потерю репутации и уволившегося, пригласили меня.
Вскоре в подразделение Федерального института промышленной собственности (ФИПС), где я стал работать по совместительству как внештатный эксперт, пришла заявка на изобретение от всей моей вертикали власти по основному месту работы, начиная с начальника отдела и заканчивая директором предприятия. Причем это предполагаемое изобретение было очень важным для отчета перед министерством. В нем заряженные частицы должны были двигаться в определенном задачей изобретения направлении. Но так как авторы все были доктора наук и слегка подзабыли уже эти науки, то перепутали изменение направления движения частиц в магнитном поле, которые вместо мишени полетели на стенки вакуумной камеры. Отказ был стопроцентный – по неработоспособности (невозможности промышленного применения). Начальство пришло ко мне с просьбой о помощи (работу в ФИПСе от них я не скрывал, а вот свою фамилию под отказным решением ставить не стал). Причем начальству не важно было защитить реальное изобретения, главное было отчитаться положительным решением хоть на что-то. Понимая важность текущего момента, раскрепостив сознание и привлекая методологию Г.С. Альтшуллера, я поменял цель, сказал, что ионным пучком можно чистить стенки камеры, а привод мишени может перемещать ее по сложной траекториии, чтобы дотянуться до пучка. Теперь уже мое патентное руководство выразило недовольство. Чисто формально надо было делать выдачу, а это после отказа – пятно на знамени патентного отдела. Пришлось мне становиться на время «киллером» и «убивать» свои же аргументы самым бессовестным образом. После второго отказного решения изобретатели, на мое счастье, успокоились. Вывод. С одной стороны не бывает для изобретателя совсем уж безвыходных ситуаций, с другой – процесс экспертизы все-таки достаточно субъективен.
Еще один забавный случай произошел с неработоспособностью координатного стола, заявку на который мне пришлось рассматривать. Этот стол не имел кинематической развязки и должен был заклинить при малейшей неточности изготовления деталей или колебаниях температуры. Причем это была явная ошибка изобретателя. Опять мог быть отказ по неработоспособности. Но изобретатель оказался настойчив и приехал из другого города на экспертное совещание с целью отстоять свое изобретение. «Не будет работать ваше изобретение», – говорю ему. А он достает чемоданчик, вынимает из него свою недоделку, включает ее, и стол начинает двигаться, хоть и недолго. В результате патент я ему выдал – за настойчивость. Вывод. Изобретатели, боритесь до конца, и счастье может улыбнуться вам.
Интересная складывается ситуация, когда пишешь заявку, как эксперту, самому себе, либо будучи автором изобретения, либо помогая кому-то. Эта ситуация может сложиться по узким техническим направлениям и при недостатке специалистов в ФИПСе по ним. (Понятно, что свою подпись под своим экспертным решением по своей заявке на изобретение эксперт ставить не будет). В этом случае так и тянет минимизировать объем первичных материалов за счет не очень важных разделов (например, за счет обзора аналогов или работы устройства), но выполняя при этом все формальные требования для выдачи патента. Такие заявки (патенты) особенно упрекнуть ни в чем нельзя, но выглядят они как-то убого. Когда готовишь заявку, не зная на 100 % результат, то делаешь ее с некоторым избытком материала, отчего выглядит она (и позднее патент) более солидно. Общий вывод, не только для экспертов-изобретателей. Даже зная на 100 % результат экспертизы, например, при гениальном пионерском изобретении 5-го уровня, не следует уж совсем минимизировать объем первичных материалов заявки.
Довольно часто приходили на рассмотрение заявки слабые в изобретательском плане, но очень тщательно и аккуратно подготовленные. Видно было, что заявитель экономит время эксперта и старается все писать строго в соответствии со всеми требованиями, чтобы эксперту при выдаче было меньше работы. Если случай не был совсем уж безнадежный, нередко приходилось изобретателю помогать и доводить такое изобретение до требуемого уровня. Например, находить новые технические эффекты, выискивать изобретательские признаки в описании и т. п. Вывод. Изобретатели,
Не часто, но иногда встречались заявки от известных людей. Были заявки от знаменитых академиков, а один раз даже от Сергея Никитовича Хрущева. Причем эти известные люди могут быть реальными изобретателями, а не только «свадебными генералами». Понятно, что внимание к таким изобретениям со стороны общественности может быть повышенным. Соответственно, качество таких патентов должно быть высоким не только по сути, но и по форме. А это часто требует личного общения с автором. Вызвать С.Н. Хрущева на экспертное совещание у меня рука не поднялась. Как же поступать в этом случае. Я думаю, надо позвонить и объяснить ситуацию, как она есть на самом деле, может быть изобретатель и приедет. В крайнем случае, хоть это неформальное общение и не положено, приехать самому в высокий кабинет и решить технические вопросы. Замечу, речь идет только о качестве будущего патента, которое нужно ФИПСу не меньше, чем изобретателю. Раз я упомянул о неформальном общении с экспертизой, хочу развеять миф, существующий в среде многих изобретателей, о том, что это им очень полезно. За 25 лет изобретательской деятельности я не познакомился близко ни с одним экспертом (за исключением самого первого случая) и не сделал ни одного подарка, при этом благодаря предельно внимательной подготовке первичных материалов я не получил ни одного отказа на более чем 300 поданных своих и чужих заявок на изобретения. Возвращаемся к известным людям. Вывод. Изобретения известных людей будут проходить очень серьезную экспертизу и согласно этому должны оформляться предельно тщательно.
Имеют специфику и заявки от высококвалифицированных специалистов, долго работающих в своей области, но редко оформляющих патенты на изобретения. Очень часто в начале заявки они предельно подробно описывают предшествующий уровень техники. Это не составляет им особого труда, так как этот обзор за долгие годы у них достиг огромных размеров. И все это они вываливают на бедную голову эксперта, предполагая, что он к ним проникнется особым уважением и выдаст сразу положительное решение. Но, во-первых, надо помнить, что есть (во всяком случае – были) «эксперты-киллеры», которые не особенно любят умных изобретателей. Во вторых, даже нормальному эксперту, скажем честно, интересно читать только те разделы заявки, где он может отказать. В обзоре же он сделать этого не может, а читать приходится и даже вникать, вдруг там полная ересь написана. И вот он изучает всю предшествующую жизнь изобретателя, постепенно теряет самообладание и, наконец, доходит до самого изобретения. Но по какому-то странному закону, обычно, если много написано в обзоре про чужие изобретения, то про свое изобретение – чуть-чуть. При этом по сути изобретение может быть и не плохим. Здесь уж изобретателю как повезет. Один эксперт вызовет на совещание и поможет по мере возможности доработать изобретение, а дугой откажет за свои мучения при изучении предшествующей жизни изобретателя. Вывод. Заявители, пишите в описании технического уровня меньше (1–2 страницы) о чужих изобретениях и больше о своем изобретении в остальных разделах.
Дальнейшие примеры касаются опыта автора, когда он уже перестал работать внештатным экспертом в ФИПСе.
Отдельно хочется выделить высокотехнологичные заявки, где используются сложные физические процессы. Часто изобретателю самому непросто бывает разобраться с тем, что у него происходит, а эксперту это будет просто невозможно. В одном решении, к которому я имел отношение как изобретатель, при радиационном нагреве образца вольфрамовой спиралью в сверхвысоком вакууме испаренные атомы вольфрама приобретали такие причудливые траектории, что ни из одной теории этого вывести было нельзя. В результате на рабочей поверхности образца осаждались нежелательные примеси. В другом решении поток электронов шел не на выступающую часть анода, а на его основание. В третьем случае сверхнизкая температура жидкого гелия воздействовала на поверхность быстро охлаждаемого образца таким образом, что она растрескивалась из-за мгновенного замерзания влаги в ее порах. Во всех случаях технические решения становились практически бесполезными, хотя формально и патентоспособными. Работоспособные решения в конце концов были найдены и запатентованы (см., например, [6, 7, 8]), но в таких случаях неочевидной работоспособности эксперту очень сложно принимать решения, и он может отказать по каким-либо формальным причинам. Ведь если будет выдан патент на устройство или способ, а потом окажется, что они неработоспособны, отвечать будет экспертиза. Вывод. Заявители, если в ваших изобретениях используются сложные и неоднозначные физические процессы, полезно приводить протоколы испытаний или хотя бы больше ссылок на литературу, где эти процессы описаны. Текст заявки при этом необходимо излагать простым и понятным языком, что, вообще говоря, необходимо в любом случае.
В один прекрасный момент из разных отделов ФИПСа по нескольким моим заявкам я, уже как изобретатель, получил практически под копирку написанные запросы по поводу предполагаемого нарушения единства изобретения. Причем этот критерий как бы и раньше существовал, но на него не сильно обращали внимание. При этом выяснилось, не только я стал получать такие запросы, но и все мои знакомые изобретатели. То есть началась очередная кампания (в хорошем понимании этого слова) по совершенствованию экспертизы. Требование справедливое и надо было серьезнее подходить к решению этой проблемы. В процессе отработки ответов на запросы выяснилось, что практически каждый первичный технический эффект может преобразовываться в зависимый от него и т. д. То есть в конечном итоге можно минимизировать количество первичных технических эффектов и выполнить критерий единства изобретения. Например, какая-то группа признаков микроскопа повышает его точность измерения, но из этого следует, что микроскоп может измерять более широкий круг объектов, следовательно, расширяются его функциональные возможности. Другие признаки увеличивают поле измерения, в результате этого можно рассматривать объекты больших размеров, что также расширяет функциональные возможности микроскопа. Ну а если, например, что-то повышает надежность соединения деталей несущего корпуса микроскопа. В этом случае можно сказать, что такой микроскоп может работать в условиях повышенных вибраций, что опять же расширяет его функциональные возможности. Рекомендация изобретателям заключается в том, чтобы такое преобразование технических эффектов они делали в момент подготовки заявок, не дожидаясь запроса экспертизы, хотя бы для всех отличительных признаков независимого пункта формулы изобретения и части зависимых.